Лекарь-возлюбленный

— У вас кровь! — Я рявкнул так, что Рэйден вздрогнул. Пальцы сжались вокруг шершавой деревянной баночки. Это ведь мазь… — Стойте смирно. Нужно залечить рану. — Я снял крышку, и по воздуху разлился насыщенный запах дождя, горящих листьев и еще чего-то такого, чем пахнет только в лазаретах. 

Рэйден задумчиво коснулся раны и провел вдоль нее тонким пальцем. Даже в этом движении было что-то безумно соблазнительное.

— Даже кро-о-овь? — Он так протянул это слово, будто простонал, и по коже побежали мурашки предвкушения. — Тогда тем более мазать не нужно. — На мой вопросительный взгляд он пояснил: — Это придаст мне героизма в глазах дам. — Он усмехнулся своим мыслям и отвернулся, взмахнув широким рукавом. — Давайте быстрее, если хотите навестить его. Мне еще нужно поспать. Хоть немного. 

Я продолжал стоять, оглушенный его словами. Придаст героизма в глазах дам? Значит, ЭТО ему нужно? Эйку и Лу и так все устраивает. Но видимо их ему мало. Я вспомнил слова Ясуо о возможной тайной любовнице. 

О чем я вообще думаю?! Он — мужчина. И пристрастия у него мужские. Мне тоже следует вспомнить о том, кто я и зачем я здесь. 

Но я не смог контролировать рот, из которого вылетели слова, за которые я себя возненавидел. 

— Останетесь здесь. Со мной… У меня. 

Рэйден обернулся. Его голубые глаза расширились настолько, что сейчас напоминали два драгоценных камня. 

Ненависть к себе никуда не делась, но одновременно… я был рад, что произнес это. 

Придумывая оправдание, я выдавил из горло по слову:

— Чтобы генерал и его сын не повторили сегодняшнее. Чтобы вы были под моей защитой. 

В ожидании его ответа, сердце сорвалось в бешеную скачку. Словно я и в самом деле вбивался между его распахнутых бедер, и ритм каждого броска совпадал с ритмом сердца. И плевать, что он не женщина, и мои фантазии неосуществимы. 

Рэйден вдруг рассмеялся, качая головой:

— Может, я и не умею сражаться так, как вы, но защитить себя смогу. 

От его смеха внутри все превратилось в жидкий огонь. Меня плавило от ярости и потребности стереть с его лица эту демонову ухмылку. Стереть и заменить совсем другим выражением — закатывающимися глазами и ртом, хватающим воздух для очередного стона.

— Так же, как вы защитили себя перед командующим? 

Он небрежно махнул:

— Я был не готов к такому подлому нападению. Да и зачем? Там меня прекрасно защитили вы. — Блестящая прядь волос упала ему на глаза, и Рэйден снова хмыкнул. 

Он отвернулся и, продолжая качать головой, выскользнул из павильона, а я остался с таким чувством, словно надо мной посмеялись. Использовали, а потом предали. Выбросили за ненадобностью. 

Мерзавец создан для того, чтобы мучить людей вокруг себя. Очаровывать и мучить. Я попался на его крючок. Глупый идиот. 

Забыл и о Дайске, и о манускрипте, очарованный его глазами и губами, хрипловатым смехом и движениями искуснейших танцовщиц. Это нужно прекратить. Обрубить немедленно. Он просто околдовывает всех. Вот и весь секрет. Раз он занимается Мертвой Алхимией, то наверняка знает формулы и заклинания, способные подчинять людей своей воле. 

Я просто повелся на колдовство. 

Дайске! Вот о ком нужно беспокоиться! А я стою здесь и думаю о мерзавце-лекаре. 

* * *

Я не делал попыток догнать его или приблизиться. Рэйден шел впереди, а я превратился в преследователя. Ступал за ним, словно был его телохранителем. 

Рэйдена все время останавливали какие-то люди. Одни спрашивали о его самочувствии после нападения ублюдка Рэна, другие благодарили за мази и снадобья. Женщины открыто заигрывали — предлагали сшить ханьфу, готовить для него, помочь выращивать травы. 

Мало того, что это было неприлично и недопустимо вообще нигде, даже среди крестьян, так проклятый лекарь еще и вел себя так, словно не знал, что я рядом и все вижу. Он делал вид, что меня попросту не существует. 

Правда один раз он все-таки оглянулся, глядя на меня с хитрым прищуром, будто вел меня в ловушку. А я знал про западню, но продолжал добровольно шагать. И уже на лестнице, в лазарете, он снова обернулся, опираясь ладонями о перила. 

Я подумал, что со стороны мы, должно быть, выглядим как парочка тайных любовников, которые спешат уединиться, но стараются никому не показать этого. 

Решить о нем не думать было в тысячу раз легче, чем на самом деле изгнать его из своих мыслей. 

Он поселился в голове, словно та самая мандрагора, сводящая с ума обещаниями запретного.

Только осознание того, что Дайске наконец пришел в себя, удерживало меня на плаву. 

И поэтому когда я вошел в лазарет и увидел Дайске, откинувшегося на подушки и мирно глотающего с ложки какое-то варево, я заставил себя забыть о лекаре. Его место там — в Мертвом Лесу, среди призраков и василисков. Там хитрый мерзавец на своем месте. Я не должен испытывать к нему ничего, кроме благодарности за то, что он все-таки сумел вылечить Дайске. Благодарности и… восхищения его мастерством.