Лекарки тоже воюют. Книга 1

Викея, как ветром, от меня сдуло на пару шагов. Да, защитник оказался хлипенький! Но я решила доиграть эту пьесу до конца и, сделав вид, что споткнулась, навалилась на свою жертву. Тот по инерции выставил вперед руки и поймал меня. От этого оба находившихся на спортивной площадке капитана, еще недавно, противоборствующих команд окончательно взбесились и, расталкивая в разные стороны попадавшихся у них на пути людей и предметы, уже мчались к нам. Ну вот, пора было делать красивую финальную точку. Я спряталась за подрагивающей спиной Викея, который от страха не мог двинуться с места, а лишь мог наблюдать, как на него надвигалось цунами ярости двух самцов, не поделивших одну самку, и внезапно обнаруживших, что пока они мерились, скажем так, «линейками», самочка уже нашла себе третий объект с «линейкой». Достав из кармана телефон и проникнув в университетскую систему противопожарной безопасности, я, не раздумывая, перевела ее в режим «пожар», и с потолка стали бить упругие струи воды. В один миг потасовка в спортзале прекратилась, все замерли и замолчали. Будто опомнившись, они рассматривали друг друга и творившееся вокруг них. Лишь две мокрые фигуры, не останавливаясь и не замечая ничего вокруг, закричали в одну луженую глотку:

– Син!

Ой, ты боженьки! Ну, разгадали мой коварный план! Орать-то зачем?

Подлетев ко мне и отшвырнув Викея в сторону, как ненужную тряпку, парни дружно нависли надо мной. Дрожавший павлин стек по стене бесформенной, но ухоженной субстанцией и был счастлив тем, что больше никто на него не обращал внимания. Оглянувшись по сторонам, он, сноровисто перевернувшись, встал на четвереньки и пополз к выходу, даже не возмущаясь на то, что под вызванным мною дождем возникла небольшая суматоха, в которой ему наступали на руки.

– Я смотрю, мордобой и дождь положительно влияют на формирование крепкой мужской дружбы.

Моя фраза вызвала у парней агрессию, если судить по дружному рыку, вырвавшемуся из груди.

– Мелкая, что ты творишь? – возмутился Керем.

– Все, что моей душе угодно! – улыбнулась я, щурясь от струй воды. – Мне показалось, что вы занимались тем же самым.

Явуз смотрел на меня в упор и только яростно сжимал и разжимал кулаки, громко пыхтя себе под нос.

– Как ты это намереваешься объяснять директору? – едва сдерживаясь, цедил мой недородственник сквозь зубы, медленно надвигаясь на меня. – Он же родителей в школу вызовет!

Ой, напугал! Ну, вызовет! Ну, мама с моим генералам прилетят! Ну, будет повод посмеяться!

– Вызовет, обязательно вызовет! – заверила я, подбоченясь, мол, «знай наших». – И видео покажет! Я считаю, с родными нужно делиться забавными моментами своей жизни. Это сближает! Пусть посмотрят и посмеются.

Видимо, моя идея делиться с родителями позитивными новостями была для Явуза в новинку, потому что парень замер, смотря на меня, как на идиотку.

– Да, за такое поведение тебя пороть надо! – не на шутку завелся мой недородственник. – Если на тебя раньше управы не было, то я сам ее найду.

– Ну, ты смешной! Если моя мама вышла замуж за твоего отца, то ты решил, что имеешь право меня воспитывать? Какая наивность, да еще в столь почтенном возрасте!

Явуз принял вызов и пошел в контратаку.

– А ты решила, что, если мой отец женился на твоей матери, то ты можешь безнаказанно творить беспредел и разрушать здания? – орал на меня парень.

– Я и раньше творила подобное. Почему же после свадьбы наших родителей что-то должно поменяться? – недоумевала я. – Только не надо снова заводить шарманку о высоком статусе, ваших богатствах и другой чепухе.

От моего ответа Явуз, Керем, окружавшие нас одноклассники и друзья диверсанта впали в ступор.

– Что означает «и раньше творила подобное»? – шептал осипшим голосом Керем.

– В смысле «не должно поменяться»? – вторил ему Явуз.

Я насмешливо обвела мокнувших парней высокомерным взглядом и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, хмыкнув, вышла из спортзала, стуча зубами. Миссия выполнена: мир между мужчинами достигнут.

Как только за мной захлопнулась дверь, я помчалась в туалет, где, стащив с себя мокрую рубашку, начала выжимать ее над раковиной. Неожиданно дверь туалета с грохотом распахнулась, и в него ввалились Керем и Явуз с командой поддержки. За их спинами маячила перепуганная Мояра.

– Это мужской туалет? – сохраняя независимый вид, стоя перед толпой парней в ажурном белье и школьной юбке, спросила я.

– Нет, – сипло ответили Явуз и Керем, рассматривая мое нижнее белье.

– Ну, слава Единому, а то я подумала, что перепутала, – театрально выдохнула я и продолжила свое занятие.

В женском туалете стояла гробовая тишина, нарушаемая звуком струй, стекающих с выжимаемой мною форменной рубашки в раковину.

– Тогда не буду вас задерживать, спасибо, что заглянули, можете идти, – мельком взглянув на них, дала я распоряжение, не отрываясь от своего занятия.

Моя нагота абсолютно меня не смущала. Я родилась в пограничном гарнизоне и взрослела в военном госпитале. Все время на людях. Да и лекарство, это вид деятельности, который совершенно не уживается со стыдом.