Лекарство

Дома он сидел один у окна в питомнике дяди. За окном мерцали летние звезды, чуть видневшиеся сквозь огни большого города. Рядом, в клетках, шуршали многочисленные питомцы. Многие из них успокоились после дневной возни и отходили ко сну.

– Кирилл, ты дома? – сильно прогремел с порога пустой квартиры дядин голос.

– Где же мне быть? – ответил племянник вопросом на вопрос.

– Это хорошо. Нам нужно собраться на военный совет, – сказал Виктор Львович, сбрасывая на ходу рабочий костюм и надевая домашнюю пижаму. – Сперва на кухню. Горячий чай, бутерброды… а война по расписанию потом.

Они перекусили, попили чай, и только когда последняя чашка оказалась вымыта и поставлена в сушилку шкафа, дядя обратился к племяннику.

– Нам нужно что-то придумать, чтобы остановить производство Заваева. Да так, чтобы повторить это никто не смог. Мы с твоим отцом стояли у истоков этой разработки. Многие головы полетели с тех пор. Если сейчас уничтожить все наработки за долгие годы – то никто не повторит это смертоносное лекарство. Твой отец, я знаю, будет теперь «за», хотя ему понадобилось целых десять лет, чтобы прийти к такой же мысли. Хотя, надо отдать должное, белые мышки чувствуют себя просто великолепно в хороших условиях и могли бы жить, по моим прикидкам, намного дольше. И кролик наш, Бурик, под действием лекарства пожил бы еще. Но к чему приводят игры с природой, когда пытаются ее обдурить, – мы тоже видим! Итак, долгая процедура регистрации препарата «Спасение тысячелетия» закончена, патент получен, и производство Заваева вот-вот запустит в массовый сбыт тысячи капсул с чудо-таблетками! Мы должны их остановить.

– Как? – только и вымолвил загрустивший Кирилл.

– Тут у нас есть определенное преимущество. Мне удалось собрать пострадавших коллег. Они дошли до отчаяния, пытаясь остановить исследования, поняв их исключительную опасность. Но у Заваева всё куплено, и ни на телевидение, ни в СМИ не попадают материалы с их протестами. Слишком много заинтересованных лиц вовлечено. Так что теперь от протестов словами мы переходим к протесту делом. И поверь мне, от этих исследований не останется ни следа, если мы попадем в их логово. С нами и опытный компьютерщик, и крепкий мужчина, в прошлом – афганец, с припрятанным в схронах автоматом, так что дело за малым.

– За чем?

– Узнать, куда Заваев перевез лабораторию и всех сотрудников.

– Как?! Опять? – не удержался Кирилл, вцепившись в ножку стула. – И мой отец?

– Да. И твой отец тоже пропал в неизвестном направлении. Конечно, лаборатория – не иголка в стоге сена, но тем не менее…

– По части розыска, дядя, вы – не спец, – заметил, улыбаясь Кирилл. План моментально созрел в его голове. – Завтра мы добудем эти сведения!

И они разошлись до утра.

На следующий день, рано утром, Кирилл наспех позавтракал яичницей с тостами, запил чашкой кофе, сложил в рюкзак нужные вещи и выбежал из дома, на ходу набирая номер мобильного.

– Привет! Очень рад тебя видеть, проходи! – раскрыв объятья, через пару часов после звонка, бросился к нему навстречу солидный мужчина в щегольских туфлях и цветном галстуке. – Сколько лет, Кирилл, а?

– Да пальцев на руке скоро бы не хватило, Буржуй! – принимая приветствие, сказал Кирилл.

– Ну-ну, – усмехнулся тот, – это осталось далеко в прошлом! Теперь меня все зовут Степан Иванычем. «Желаете ли, чашечку чая, Степан Иванович?» И апартаменты опять-таки, видишь?

Кирилл осмотрелся. В просторной комнате наряду с рабочим местом за углом расположилась барная стойка, и стоящий повыше за счет ступеньки широкий кожаный диван. За рабочим столом виднелся крепкий сейф с кипой толстых папок на нем.

– Хорошо тут устроился, вижу.

– Ну так! Шеф розыскного агентства, одного из лучших в городе, между прочим, – я сказал бы лучшего, да скромность не позволяет, – должен и одеваться по форме, и кабинет иметь, внушающий уверенность, что у клиента всё будет хорошо, что он попал не к уличным ищейкам, а в серьезную, солидную компанию с широкой агентурной сетью!

– Как я рад, что нашел тебя, Степан – как непривычно всё же так тебя звать!

– А зачем было пропадать? Не нужно было бы теперь искать.

– Да после тех событий мне было не до приятелей, не до учебы, не до жизни! Если бы не дядя, то не знаю, что бы со мной было!

– Потеря мамы – всегда большая трагедия, – кивнул Степан. – А между прочим, – тут он понизил голос до шепота, – если бы ты тогда не похвастался у костра, что у твоего папеньки такие разработки, братья Волынские ни за что бы не узнали об этом. И, как знать, твоя мама была бы сейчас жива…

Кирилл грузно сел на стул, едва не слетев с него. Точно гигантский молот слетел с наковальни и двинул его по лбу, да так, что зазвенело всё тело. Хорошо, что секретарша принесла горячий чай. Глотнув пару раз, он почувствовал, что ясность мысли возвращается.

– Кто же? – строго произнес он, глядя Буржую, пусть и бывшему, в глаза. Тот мотал головой, показывая, что не скажет. – Тогда дай угадаю… Костя?

Степан легонько кивнул и перевел взгляд на стайки ласточек, круживших за окном.