Лекарство

Том открыл глаза, тупо уставился сначала на левую руку, пальцы которой только теперь разжали влажный от вспотевшей ладони подлокотник кресла. Затем перевел взгляд на правую руку, пальцы которой все еще сжимали длинную спичку, краем глаза заметив кровавое пятно, растекающееся по полу кабины.

«Харви! Прошу тебя! – всплыли в голове Томаса мольбы, произнесенные минуту назад. – Я не могу это сделать!»

«Думаешь, я могу? – буркнул тот, не глядя на второго пилота. – Нам осталось жить, возможно, день или два. Изолятор нам уже не пересечь. И я не хочу оказаться на божьем суде, имея на весах то, о чем ты меня просишь!»

«Вот именно! – продолжал умолять Томас. – Осталось немного… Господи всемилостивый, как же я не хочу умирать! – Пилот судорожно вздохнул, стараясь вернуть себе хоть подобие душевного равновесия. – Осталось совсем немного, но ты можешь успеть сделать за это время что-то хорошее. Ты же видишь, как она мучается! Разве не гуманно прекратить эти чудовищные пытки?»

«Не читай мне дешевых моралей, парень. – Харви покачал седеющей коротко стриженой головой. – У тебя это выходит не лучшим образом».

«Я не смогу выстрелить, – тихим, умоляющим голосом произнес Томас. – Ты же знаешь, что я к ней чувствую. Ты смог бы убить свою любовь?»

«Долбаный ирландец! – В сердцах бросил капитан корабля, вытаскивая из нагрудного кармана спичечный коробок с эмблемой компании. – Давай предоставим выбор Богу в облике слепого жребия судьбы. Кто вытащит короткую спичку, тот и разрядит свое табельное».

«Хорошо. Только давай быстрее».

В одном Томас был уверен на все сто: Харви специально рассчитал так, чтобы Том вытащил длинную спичку.

Благослови тебя Господи, Харви…

С Роми они познакомились в одном из первых совместных полетов. Томас только что окончил летные курсы в Epic Flight Academy и перебрался в Лос-Анджелес. Устроился в крупную компанию, которая в то время осуществляла большое количество рейсов. Кажется, это был рейс Лос-Анджелес – Нью-Йорк. Сейчас он уже не помнил точно, но в памяти почему-то стойко держался образ аэропорта Кеннеди. Там он впервые увидел ее – привлекающую внимание чернотой длинных, спускающихся ниже плеч волос, блеском карих глаз и ослепительной улыбкой, в которой угадывалась дорогая и качественная работа стоматолога. Как же ей шла форма компании Delta Airlines, подчеркивающая все достоинства миниатюрной фигурки юной прелестницы! Просто куколка, а не девушка. Тогда же у него возникла мысль о том, что, возможно, его привлек именно внешний вид Роми, вернее, то, как на ее фигуре сидела форма стюардессы. Конечно, это не цыпочка из дорогой боливийской компании. У тех и форму-то этим словом назвать язык не поворачивается. Они носят подобие вечерних платьев в пол.

Но, тем не менее, нежный цвет ткани «морская волна» прекрасно подчеркивал цвет глаз красавицы Роми, и Том, выражаясь простым языком, просто запал на нее. Наверное, это можно было назвать любовью с первого взгляда. И, что самое удивительное в этой истории, – то, что эта любовь была взаимной. Первое время это его просто поражало. В чем причина? Красавцем с журнальных обложек он себя никогда не считал. Деньги? Вряд ли. Что мог дать коренной американке он, ловец счастья и лучшей жизни, эмигрировавший в Штаты в погоне за пресловутой «американской мечтой»? Уроженец Каррик-он-Шаннона – поселка, насчитывавшего около пяти тысяч человек и носившего гордое звание административного центра графства Литрим. Сейчас там проживает от силы тысячи две, если не меньше. Кто-то уехал в Дублин или за границу, как он. Кого-то скосили постоянные вспышки инфекционных болезней.

Одна из первых «смертельных» зим пришла в пятьдесят четвертом году и к весне забрала с собой миллион жизней по всей стране. Перепады температуры, не свойственные умеренному морскому климату, достигали порой двадцати градусов. Климатологи утверждали, что виной всему ослабление ветров с Атлантического океана и понижение температуры Североатлантического течения. Возможно, они были правы и дело действительно обстояло именно так, но кому от этого легче? Англии тоже досталось. Но на нее, как известно, любому ирландцу, всем глубоко плевать.

За закрытой дверной переборкой, отделяющей кабину пилотов от остального салона, вновь раздался чей-то дикий крик, неожиданно оборвавшийся и перешедший в хриплое бульканье. Видимо, невыносимая атака головной боли перешла в приступ тошноты, окончившейся неукротимой и не приносящей облегчения рвотой. Надрывный кашель. Затем все снова стихло.

Захлебнулись рвотой, что ли?

Томас судорожно сглотнул. Это самый настоящий ад! И он ни черта не такой, как о нем повествуют святые писания – с котлами, огнем и кучей дьяволов. Лишающий здравого рассудка замкнутый мешок, в котором ты сидишь без права выхода и ждешь, повезет или нет.