Лекарство для покойника

По большому счету его история началась с провала при поступлении в МГИМО. Он недобрал один балл, и, что было самое обидное, этот проходной балл отнял экзамен, которого он менее всего боялся.

Иностранный язык стоял в очередности сдачи последним. Виктор уверенно отвечал на немецком. В безукоризненном знании языка он не сомневался – потомственный немец русского происхождения, он начал говорить на немецком с четырех лет. Выучил его дед, Артур Карлович Гукк, взявший единственного внука на воспитание после гибели родителей Виктора в автомобильной катастрофе.

Явно заниженная оценка шокировала абитуриента. Но устраивать разбирательство и спорить с экзаменаторами он не стал, хотя и разбилась в одночасье давнишняя мечта стать журналистом-международником или даже дипломатом. Понимал, что это бесполезно. Желания испытать судьбу еще раз у него не возникало.

Полностью опустошенный, он, как зомби, брел по длинному коридору к выходу.

Вдруг кто-то осторожно взял его под локоть. Виктор вздрогнул. Ему приветливо улыбался представительный полноватый мужчина под пятьдесят, с большими залысинами и крупным мясистым носом. Это был один из членов комиссии, принимавшей у него немецкий язык.

– Если не ошибаюсь, э-э… Гукк? – сказал мужчина с небольшим акцентом.

– Да, это я, – у Виктора не было ни малейшего желания сейчас разговаривать, тем более с человеком, имевшим непосредственное отношение к его незаслуженному провалу.

– Понимаю, вы расстроены, – продолжал незнакомец, ненавязчиво увлекая его вперед. – Лично я был просто в восторге от вашего разговорного произношения. Поверьте, Виктор, не каждый день встретишь молодого человека, владеющего такими навыками. Но, к сожалению, я оказался в меньшинстве.

– Что толку-то об этом говорить? – Виктор попытался поскорее отделаться от странного типа.

– Извините, я не представился, – тот и не думал оставить его в покое. – Отто Штраус, второй секретарь посольства Германии в России.

Теперь стал понятен его акцент и мягкое обхождение.

– Вы дипломат? – машинально задал Виктор глупейший в своей жизни вопрос.

Отто Штраус торжественно кивнул и объяснил:

– Меня пригласили в экзаменационную комиссию оценить, как идет отбор будущих русских дипломатов.

– Ну и как, удовлетворены?

– В вашем случае – не совсем.

– Гм-м… А вы случайно не родственник великого композитора? – Виктор сам удивился своей дерзости.

Немцу, наверное, этот вопрос задавали не один раз. Он растянул в улыбке полные губы.

– Не имею такой чести, но музыку трех Штраусов люблю.

Виктор почувствовал себя настолько неловко, что тихо соврал:

– Я тоже. – И тут же попытался исправить положение: – Простите мою бестактность. Но я действительно очень расстроен.

– О! Это еще не конец света. У вас впереди вся жизнь.

Философские тирады Отто Штрауса показались ему заезженными, как старая пластинка с вальсами великого композитора. А в данном конкретном случае вообще не отвечали его настроению.

– Интересно она начинается, – заметил Виктор, подхватив тон немца, – ударом ниже пояса.

Штраус вперился в него оценивающим взглядом. Какое-то время оба молчали.

– Вот что, Виктор, – сказал наконец немец, – вы мне действительно симпатичны. И чтобы рассеять ваши сомнения, я попробую помочь. Но поверьте, в основном все зависит только от вас и только в редких случаях – от обстоятельств.

– Не понимаю, – честно признался молодой Гукк.

– Завтра к десяти приходите в посольство. Я вам все объясню. И не опаздывайте согласно местным традициям.

Назавтра точно в назначенное время Виктор прибыл в посольство ФРГ, и с этого дня жизнь его коренным образом изменилась. Отто Штраус не обманул. Он предложил попробовать («для начала») свои силы в недавно открывшемся в Москве филиале германского фармацевтического концерна «Лотта». Великолепное знание языка и молодость открывали перед Виктором широкие возможности.

Теперь он начинал понимать, что подразумевал Штраус, говоря о приложении собственных сил и обстоятельствах. То, что они встретились, и было тем обстоятельством, которые происходят в редких случаях. А вот дальнейший ход событий действительно зависел от него самого.

Немецкий дипломат сделал ему протекцию в филиал «Лотты», лично позвонил директору, с которым был на короткой ноге, и в этот же день Виктор уже знакомился со своими обязанностями.

Работа менеджером по рекламе захватила его с головой. Постоянное общение, ни минуты бесцельного просиживания за столом, бесконечные разъезды по столице. Круг полезных знакомств с поражающей быстротой расширялся.

Это было время, когда иностранные фирмы только начинали осваивать российский рынок. Ни о каком завоевании его пока и речи быть не могло. Они знакомились, притирались, выискивали наиболее оптимальные для себя способы работы в нетрадиционных условиях. И конечно же заявляли о себе.