Лекарство для рака

Я быстро устала от прогулки, поэтому остановилась посреди комнаты, заняла удобное положение и закрыла глаза. Воспоминания проносились передо мной, как если бы я снова переживала события двухмесячной давности. Все началось с обычной боли в спине. Я пришла из магазина в тот день, когда муж болел. Продуктов надо было купить много, поэтому пакеты, которые я несла от магазина до дома, казались мне безумно тяжелыми. Тогда я заметила, что что-то не так с мышцами спины. Я списала все на обычную усталость и не стала больше об этом думать.

Но спустя неделю мне стало хуже. Я уже не могла двигать головой, и мне стали приходить в голову навязчивые мысли о том, что у меня сдвинулся позвонок. Ночью боль становилась настолько невыносимой, что я даже плакала. Наконец я решилась сходить к врачу. Но оказалось, что с моей спиной все в порядке. Не было никаких проблем ни с позвоночником, ни с мышцами. Тогда доктор взял мою кровь на анализы, и я отправилась домой, мазать спину каким-то разогревающим гелем. На время он действительно снимал боль, но вскоре она начиналась с новой силой, и мне приходилось вновь и вновь намазывать свою спину гелем.

Вскоре я узнала, что мои анализы не в порядке, но что конкретно не так, мне не сообщали. Я только поняла, что мой врач очень испугался за мое здоровье. Затем у меня стали болеть ноги. Они словно надувались, особенно ночью, и мне было больно сидеть или долго стоять. Я не понимала, что со мной происходит. Моя подруга, узнав, что я попала в беду, позвала меня однажды к себе.

– Дорогая, тебе надо с этим что-то делать. Ты не думала, что это нервное? Мне кто-то говорил, что все болезни от нервов.

– Лен, я не думаю, что нервы могут сделать с человеком такое, – я устало посмотрела на неё.

– Боже мой! – она всплеснула руками. – Арина, в твои мешки под глазами можно складывать картошку! Когда ты в последний раз нормально спала?

Я потупила взгляд. Я очень хотела спать, и у меня не было никакого желания оправдываться перед подругой. Она встала, вышла в другую комнату, а затем начала говорить с кем-то по телефону. У Лены дома было очень тепло. Она скоро вернулась и сказала, что договорилась с каким-то человеком о том, что мы с ним встретимся через неделю. Он, по ее словам, поможет мне. Как именно, она не уточнила, да и мне было плевать, потому что тело вновь разболелось, и я решила отправиться домой.

– Арин, ты голодна? – от мыслей меня отвлек голос мужа.

Я собиралась было кивнуть, но голова с трудом опустилась на пару миллиметров, так что муж, скорее всего, даже ничего не заметил. Тогда я сдавленно промычала «Да».

Он принес мне омлет с тостом на моей любимой тарелке и поставил ее прямо передо мной. В этот момент я почувствовала грусть, ведь теперь я не могла есть как человек. Из моих глаз брызнули слезы, и Матвей сразу же это заметил. Он принялся их вытирать, приговаривая что-то, чтобы меня подбодрить. Я внезапно сильно испугалась, ведь я не понимала, что он говорит. В моей голове пронеслись мысли о том, что я теперь не понимаю человеческий язык.

Мое внимание отвлек омлет, который я сразу же принялась есть, и мне постепенно становилось легче. Я заметила, что теперь еда имела какой-то другой вкус, и мне он совсем не нравился, но я продолжила есть, потому что умирать с голоду мне не хотелось.

Я услышала шум из соседней комнаты. Я помнила, что там были какие-то люди, и мне стало интересно сходить туда.

– Я хочу выйти, – начала я.

– Дорогая, тебе не стоит выходить. Доктор сказал, что лучшее, что ты можешь сделать сейчас, – поспать. Согласна? – он с опаской посмотрел на меня, он ждал моей реакции.

– Ты думаешь, что я напугаю этих людей, так?

Он осторожно кивнул, не отводя от меня взгляда.

– Они скоро уйдут, и мы сможем вместе сходить туда. А сейчас ложись, засыпай.

– Но что они делают там?

– Скоро ты все сама увидишь.

Вроде бы я только уснула, как вдруг почувствовала, что он прикоснулся к моему лбу, пытаясь разбудить, и сразу же открыла глаза. Он улыбался мне, и я почувствовала облегчение.

– Пошли со мной, дорогая.

Я последовала за ним. В комнате с голыми стенами без обоев, с бетонным полом, стоял огромный аквариум. В него, как мне казалось, можно было легко поместить акулу. Но тут же я испугалась. Этот аквариум значил только одно для меня – назад дороги нет, я никогда не стану прежней. Я – чудовище. Я не человек больше. Мне стало так обидно, так больно, так тяжело. Почему это случилось со мной?

Нечто похожее чувствует ребенок, которого мать оставила на кассе супермаркета, чтобы тот подержал очередь, пока она отошла за гречкой. Вот что было тогда внутри меня. Эта заброшенность, чувство тотального, неотвратимого одиночества. Эмоции захлестнули меня, и, кажется, мой муж все понял. Он принялся гладить мой бесчувственный панцирь, пытаясь хоть как-то меня поддержать. Он понятия не имел, что легче мне не становилось, я только еще больше пугалась.