Лекарство от амнезии

Карина понимающе кивнула, а я отказывалась понимать. На моих глазах убийца отца взял Карину на руки, и она обняла его за шею, как обнимала папу, когда он нес нас одновременно, по одной на каждой руке.

– Где вторая?

Я попятилась назад, в самое темное место под столом и больно стукнулась о столешницу. Бабушка выловила мою руку и дернула на свет.

– Дорогая, не надо бояться. Эти люди не сделают тебе ничего плохого.

«После того, как они сбили папу?»

– Мама ждет дома. Она вас очень любит

Я только отрицательно мотала головой и тряслась, будто провела несколько часов на сильном морозе. Когда меня пытались ухватить, щипалась и царапалась. Толстокожего громилу не трогали мои попытки, но они мешали ему выполнять задачу и очень раздражали, поэтому он меня встряхнул, а потом небрежно подхватил за пояс и прижал к середине бедра. Но даже тогда я не переставала колотить кулаками, и Карине пришлось спуститься на землю и идти самостоятельно. Стальные клещи обхватили мои тонкие запястья и обездвижили.

– Спасибо, – черная рука протянула письмо в конверте.

Я гадала, что в нем? Может, объяснение, почему это происходит? Извинение?

– Это дело принципа – дети должны жить с мамой, – бабушка попыталась вежливо отказаться от предложенного конверта, но бугай покачал головой.

– Велено.

Перед глазами затряслись деревянные ступеньки, серая, расчищенная от снега дорога, шапки снега на клумбах и грядках Меня понесли к машине. Я не верила, что нас повезут к маме. Эти бандиты не могут быть ее друзьями. Я видела, как в фильмах такие же машины и похожие люди похищают детей и готовилась к худшему.

Красные отблески габаритов окрасили снежного ангела. Он не смог защитить папу, чья рука, странно скрюченная, торчала в снегу. Карина прижималась к черной брючине и отказывалась смотреть на валяющиеся, как трупы, тела папы и деда. Мои зубы, озлобленные и напуганные, стучали с такой силой, что когда в их близи оказалась черная плоть, уцепились за нее и сжались. Меня саданули той самой надкусанной ногой, и подтянули к зловещей угрюмой физианомии.

– Будешь вести себя спокойно – никто не пострадает.

Этим людям не было веры. Я собственными глазами видела, как черный гроб толкнул отца в могилу. И я думала, как хорошо, что наша снежная баба без глаз. Она не может видеть того, что вижу я.