Лекарство от Апокалипсиса

– Возможно. Только дело в том, что каждая из подобных катастроф запускала полное обновление Земли и перерождение всего животного и растительного мира, – Макс растягивал слова, продумывая, что он скажет дальше. – Будто почти все имеющиеся на планете органические сущности разбивались на мельчайшие фрагменты, чтобы собраться вновь, перерождаясь в хаосе. Именно тогда длительная эволюция обрывается революционным скачком в бездну, где судьба редких сохранившихся жизнеспособных особей зависит от того, смогут ли они приспособиться к новым условиям или же навсегда останутся в очередном историческом слое прошлого. И это удается немногим. Пугает лишь то, что безжизненная эпоха длится слишком долго, чтобы даже осознать ее протяженность. Говорят, что сам Будда охарактеризовал это так: вообразите огромную скалу-монолит без единой выщерблины. И представьте себе, что раз в год к скале подходит человек и трет ее шелковой тканью. Так вот эта скала истерлась бы скорее, чем истечет период, отделяющий одну эпоху от другой, а мы здесь, под аркой, оказались скрыты и от процесса разрушения, и от процесса случайного преобразования организма. Используя наследие Чернобыля, мы попытаемся задать этому формированию необходимое нам направление.

– Ты хочешь стать новым божеством? – Алекс неприятно оскалился. – Знаешь, мне кажется, что этим всем и без нас кто-то управляет, может быть, действительно Бог или какая-нибудь инопланетная раса. Они давали нам знания, ограждали от необдуманных и губительных шагов. Возможно, сейчас вместе с нами так же грустят о нашей Земле.

– Наверное, ни одна другая цивилизация никогда не пошла бы с нами на контакт лишь по одной причине – мы для них цивилизация варваров и агрессоров, склонная к эксплуатации и порабощению. Каждое новое знание мы, так или иначе, превращаем в оружие. Человечество всегда находится в состоянии войны, и это не располагает к дружескому контакту с нами. К тому же, мы наверняка слишком глупы для них – создали ядерное оружие, но так и не научились от него защищаться. Нам элементарно не хватает знаний, чтобы остановить ядерную реакцию. А может быть, это они инициировали Апокалипсис во имя галактического спокойствия. Возможно, эта же участь постигла многие древнейшие цивилизации, которые погибли на высшем уровне прогресса, так и не сумев должным образом распорядиться достижениями, запустив совершенные механизмы самоуничтожения.

– Думаешь, мы снова выбрали не тот путь? – на лице Алекса вновь появилось сомнение.

– Очевидно, и мы миновали распутье, не понимая, к чему может привести научный прогресс – к дальнейшему развитию или гибели мира.

– Но почему же тогда они не подсказали нам верный путь?

– Они не имели права сделать выбор за нас. Если мы сами не сумели понять, как правильно жить с уже имеющимися знаниями, то мы не достойны и новых. Прогресс возможен и безопасен лишь под контролем разума, которого, вероятно, нам не хватило.

– И никак иначе, – кивнул Алекс.

В этот момент около его уха раздался тонкий писк, и Алекс одним интуитивным движением схватил рукой и убил крохотного комара. Макс замер, глядя на это:

– Что ж ты наделал, – вздохнул он.

– Что? – непонимающе посмотрел на него Алекс.

– Зачем ты его убил? – лицо Макса стало небывало грозным.

– По инерции, я даже не успел сообразить, что происходит, – Алекс только развел руками, не понимая такой реакции своего спутника.

– А если он был последним в этом мире? Ты не думал об этом?

– Нет, – Алекса даже передернуло от такого поворота разговора.

– Нет, – протянул Макс, – ты не на прогулку вышел. Представляешь, ты только одним движением мог оборвать эволюционную цепочку, которая не прерывалась миллиарды лет. Ведь они будто перешагнули сквозь время, став свидетелями вымирания тысяч видов, сами оставаясь неизменными. Я ношу на груди кусочек янтаря, в котором когда-то увяз и погиб комар. Ему уже несколько сотен тысяч лет, а он такой же, как и его потомки, совершенно не изменился.

– Почему? – Алекс удивленно и по-прежнему растерянно переводил взгляд с собеседника на руку, в которой застыло крошечное тельце комара.

– Это интересный вопрос. Я думаю, что здесь главную роль сыграла простота его организма. Так устроена природа, что сначала погибают существа большого размера и имеющие сложные организмы, которые больше подвержены разрушению в результате даже незначительных доз облучения. Да, правило гибели пятидесяти процентов особей при попадании в высокорадиоактивные поля еще никто не отменял…

– Что ты этим хочешь сказать? – не понял Алекс.