Лекарство от Апокалипсиса

– Но грибы это же практически губка, которая впитывает из почвы все радиоактивные элементы, особенно цезий. А здесь его… – Алекс присвистнул, прикидывая радиационную нагрузку в этом месте.

– Есть и другая версия происхождения грибов в этом месте, якобы они изначально появились на бетонных стенах ядерного реактора в виде черного налета, а уж оттуда перебрались в более комфортные для себя условия. Сейчас трудно сказать, как это было на самом деле, но результат один – эти грибы отлично приспособились к весьма непростым условиям. Их подземная часть действительно очень заражена не только цезием, но и всеми остальными радиоактивными элементами. Поэтому и земля тут фонит, – Макс провел над кучей грунта датчиком дозиметра, и тот издал частый неприятный писк. – Но из-за недостатка воды и света эти грибы нашли для себя новый и весьма неожиданный способ выработки энергии – по сути дела, используя радиацию как источник, движущий все внутренние химические реакции, что-то наподобие фотосинтеза. В результате в плодовом теле значительно возрастает содержание меланина, являющегося мощным антиоксидантом, который просто необходим нам в радиационных условиях.

– Что же ты хочешь сказать, что сами грибы полностью пригодны в пищу хоть сейчас? Таких чудесных превращений не бывает даже здесь, – Алекс закончил фразу, немного помедлив и пытаясь осмыслить безумное количество, мягко говоря, встретившихся ему странностей.

– Как видишь, бывают. Мы слишком закостенели со своей наукой. Все что у нас не укладывается в рамки традиционных представлений, сразу же отвергается, – Макс осекся. – Отвергалось.

Эта оговорка обоих заставила замолчать, вслушиваясь в стук собственных всколыхнувшихся сердец. Тоска о потерянной жизни, немного улегшаяся в душах в последнее время, теперь будто встрепенулась в груди, разливаясь вместе с кровью по всему телу. Макс, стремясь не подчиниться нахлынувшему чувству, опустился на одно колено и принялся собирать ножом с земли в небольшую баночку тот самый серый налет, который привлек Алекса. Эта склизкая масса больше походила на лишайник, плотными пятнами покрывший участки земли и часть бетонной стены.

– С их употреблением в пищу проблем тоже не будет, – проговорил Макс, возвращая Алекса из оцепенения. – Да и съесть их нужно совсем немного, чтобы постепенно накопить запас меланина в организме и придать дополнительную защиту от воздействия облучения. С приготовлением здесь все просто: немного вымочим собранные грибы в воде и уксусной кислоте, чтобы смыть внешнее загрязнение. Потом эту массу нужно будет несколько раз выварить в соленой воде и процедить. И только потом, выпарив всю лишнюю воду, можно будет съесть то, что останется. В нашем новом мире приходится использовать новые методы приготовления даже известных продуктов.

– Ты уверен в том, что это безопасно? – Алекс до сих пор сомневался, что принял верное решение, следуя за Максом в его весьма сомнительных научных изысканиях, направленных на поиск универсального средства для борьбы с облучением.

– Я не могу быть ни в чем до конца уверенным, – довольно сухо ответил Макс.

Их глаза, отделенные от внешнего мира очками с толстыми стеклами, внутри которых находилась решетка из тонких свинцовых нитей, встретились. Алекс впервые за долгое время смог так пристально посмотреть в глаза своего спутника. Только сейчас он заметил какую-то неестественность в его взгляде.

– Что с твоими глазами? – так же сурово и не отводя своего взгляда, спросил Алекс.

– А что? Видно? – Макс усмехнулся. – Думаешь, четверть века, проведенные здесь, проходят даром? Хотя сейчас уже все не так плохо. Это вначале, когда излучение шпарило, вот тогда да… У меня лет через пять хрусталик мутнеть начал, и я основательно стал терять зрение. Думал, навсегда ослепну. Пришлось делать операцию и вставить искусственный, а он уже не подвержен излучению. Так что в тех условиях, в которых мы оказались, я хотя бы могу быть уверен в том, что не потеряю зрение.

– То есть… – Алекс помедлил, соображая, что сказать дальше, – то есть, каждый человек, желающий выжить в радиационном мире, должен пройти через ту же процедуру?

– Ты опять меня неправильно понял, – Макс покачал головой, закрывая за их спинами тяжелую свинцовую дверь, ведущую в разрушенный реакторный зал.

– Здесь даже дышится легче, – перебив Макса, проговорил Алекс, немного пройдя по коридору, ведущему назад.

– Понимаешь, технически человек довольно долго может противостоять последствиям облучения: можно пересадить костный мозг и большинство органов, хрусталик и даже конечности. Правда, в наших условиях едва ли возможно проводить какие-то операции, нет ни опыта, ни оборудования, сам видишь.

– Вижу. Так что же, значит, каждый выживший человек будет обречен на то, что он рано или поздно ослепнет?