Лекарство от иллюзий

В университет Генка и направился. В метро днем было непривычно свободно. Генка пристроился около окна и стал считать фонари. Была у него такая детская привычка. Если прижать лицо к стеклу, то заметны пролетающие в тоннеле яркие шарики света. Иногда белые, иногда красные. Количество их между станциями разное. В первую же поездку Генка запомнил, где сколько. И теперь каждый раз проверял свое внимание – все ли он заметит, ничего не пропустит?

Выходя из метро, Сидоров уже был глубоко убежден, что Ванька ему поможет. Непременно поможет! А как же! Возьмет жить к себе или приедет в школу и поговорит с Алевтиной. Ванька был такой здоровый, что мог запросто уложить на лопатки участкового Пушкова, так что теперь можно ни о чем не переживать.

С первой попытки через проходную Генка не прошел. Охранник строго зыркнул в сторону слишком юного «студента» и не пропустил, заблокировав вертушку ногой. Пришлось ждать перемены, когда туда-сюда, не давая двери закрыться, повалили толпы настоящих студентов. Сидоров затерялся в шумной компании и, прячась за спины парней, проскочил через турникет. Водоворот людских тел повлек его в сторону, откуда вкусно пахло едой, но Генка заработал локтями и стал пробиваться обратно, к хорошо знакомому овальному холлу.

Последний раз Генка здесь был в мае. С бабушкой стало плохо, и он в панике прибежал сюда за братом. В тот раз он долго бегал по этажам, не зная, в какую аудиторию сунуться. Сейчас же Ванька сам налетел на него. Неожиданно веселый, большой и уверенный.

– Братухин! – заорал Ванька, крепко обнимая перепуганного Генку, отчего в груди у него снова что-то болезненно хрустнуло. – Почему такой зеленый? Отчего на жизнь смотришь кисло? – Он перестал его мять и внимательно вгляделся. – Что молчишь? Опять что-то случилось? Как бабка?

– Да все там нормально, – высвободился из тяжелых рук брата Сидоров.

– А что это ты на лицо такой красивый? – Ванька наконец заметил приличный синяк, оставшийся после столкновения с Алексом.

– Слушай, тут такое дело… – быстро заговорил Генка, поднял глаза на брата, и внезапные слезы брызнули из его глаз.

– Э-э-э, брат, – разочарованно протянул Ванька, оглядываясь. – Да ты, я смотрю, совсем того… А ну, пойдем!

Он обнял Сидорова за плечи и повел из узкого коридора в широкий холл, где толпилось много народа, где все были такие улыбчивые, веселые, где все куда-то бежали, с кем-то здоровались, спешили, сталкивались друг с другом, хохотали и шли дальше. В этом водовороте Генке стало невероятно хорошо. Так хорошо, как давно не было. Все обиды и расстройства остались позади. Теперь-то уж ему точно помогут справиться со всеми проблемами.

– Эй, Вано, ну, ты где? – крикнули сбоку, и брат резко остановился. – Мы там уже очередь заняли, а ты шел, шел и не дошел.

– Заняли, так стойте, – махнул Ванька. – Я сейчас!

Он подошел к первой же колонне и усадил Сидорова на приступок.

– Что у тебя? – улыбнулся он такой знакомой, родной улыбкой, что Генка всхлипнул. – Ну, ты, это… – растерялся брат. – Стряслось что-то?

– Меня в другой класс перевели, – выдохнул Сидоров.

– Ну и что? – От удивления Ванька выпрямился. Видимо, он ждал более глобального несчастья. – Я тебе давно говорил: бросай все, переходи на экстернат. Сдал бы все предметы разом и шел бы в институт. Что ты ерундой страдаешь?

– Не хочу я никуда переходить, понимаешь! – Смотреть снизу вверх на брата было неудобно, но встать Генка не мог, потому что иначе его затерли бы проходившие мимо люди. – Что я буду делать в институте? Пятнадцать лет, а уже студент? Опять на меня все будут пальцем показывать? Надоело! Неужели я не могу быть как все?

– Можешь. – Ванька больше не улыбался. Он внимательно глядел в лицо брата, словно видел его впервые. – Хочешь быть как все? Будь! Что же ты тогда в школу не ходишь? На фиг тебе понадобился участковый? К чему этот цирк?

– Я хочу ходить в школу! – Генка прижал ладонь к груди, но жест этот у него получился неубедительным. – Но в свой класс! А в этот мне ходить нельзя.

– Бьют, что ли? – Панику Сидорова Ванька понял по-своему. – Ас грудью что? Вижу, жмешься…

– Мышка бежала, хвостиком махнула, яичко разбилось, – озвучил Сидоров давно сидевшую у него в голове присказку.

Книжку с этой сказкой он случайно увидел в магазине и прочитал прямо там, стоя у стеллажей. И даже не прочитал, а просто вспомнил старую историю, не раз рассказанную матерью в далеком детстве. И вот уже какую неделю она вертелась у него в голове.