Лекарство от любви – любовь

– Да черт с тобой! С тобой и с твоей шлюхой! Какого хрена она приперлась сюда качать права? Кто ее звал?

– Светочка, прошу тебя, умоляю… Она не шлюха…

– А обо мне? Обо мне ты подумал?!

– Только о тебе и думал…

– Когда трахал ее в нашей спальне? Обо мне думал?

– Ну что ты, я никогда ее не… не в нашей спальне… Черт, да как ты вообще смеешь так со мной разговаривать?!

– Ах, какие мы нежные! Значит, не трахал, а любовью занимался? Старый похотливый козел!

– Света! Светка! Светочка…

– Пошел вон! Оставайся здесь с этой шлюхой… А про меня забудь… забудь… забудь…

Хлопок двери. Торопливые шаги – вниз по ступенькам, как капли дождя о стекло. И снова:

– Света! Светка! Светочка!

Тишина. А потом – резко, как удар:

– Кристина, что же ты наделала…

– Я?!!

– Ты, ты, ведь просил же… Ведь я же тебя просил… Господи, что же теперь будет? Она ведь сумасшедшая, она что угодно натворить может… Что угодно, понимаешь? С нее станется – и в Волгу сигануть, и под колеса кинуться… Апрель на улице, холодно, а она в одном халатике…

– В одном халатике?!

Кристина онемела. Это «в одном халатике» добило ее окончательно. Переживания по поводу халатика, накинутого на несчастное хрупкое тельце в зимнюю стужу, довели ее до бешенства, до истерического приступа хохота.

«В одном халатике». Она все смеялась и все повторяла эту дурацкую фразу, наверное, для того, чтобы попытаться постигнуть ее смысл. Но смысл, как скользкий уж, ускользал от Кристины. И вдруг она услышала:

– Замолчи! Заткнись сейчас же, что ты смеешься, как дура?

Снова распахнулась дверь, снова хлопнула резко от порыва сквозняка, и снова торопливые шаги по лестнице, на этот раз только не стук тонких каблучков, а гулкое уханье тяжелых ботинок. Кристина вслед за Светочкой покинула поле сражения. И непонятно было, кто же из них двоих оказался победителем. Или проигравшим.

Впрочем, в тот момент для нее это было не важно. Абсолютно не важно, ничуть не важнее температуры воздуха в северных широтах Амазонки или повестки дня последнего заседания Государственной думы.

Потому что она решила, что уходит навсегда. Что оставляет в прошлом – мурашки по телу, горячие поцелуи, музыку Чайковского, скрип дивана, аромат сока сагуаро, пропитанный душком вирджинского кедра. Все – в прошлом.

Вслед за Светочкой она выскочила из подъезда. В голове все еще звучала жалобная фраза: «В одном халатике, в одном халатике…» Не оглядываясь, она добежала до остановки и тем же маршрутом уехала домой.

«Никогда. Никогда больше», – шептала по дороге, не зная, что это «никогда» наступит немного позже. Сначала будет «завтра» – зарисовка, легкое вступление к этому «никогда»…

Вечером того же дня позвонил Артем. Кристина, вдоволь наплакавшись, позабыла на этот раз отключить телефон. Сняла трубку как-то нечаянно, нечаянно услышала голос, от которого сразу же задохнулась, отчетливо осознав, насколько тяжело будет ей смириться с этим «никогда»…

Голос был радостным.

– Кристина? Боже мой, наконец-то… Ты сумасшедшая, просто сумасшедшая, ты знаешь об этом?

– Не вижу повода для радости, – ответила она хмуро.

В ответ он сказал, что любит ее. Что он любит ее так, как никто и никогда не любил никого на свете. Он тысячу раз повторил это «люблю», запуская новые стайки мурашек, предательской дрожью стекающих вниз по коже и растворяющих призрачный образ нимфетки-полубогини…

«Я только что разговаривал с ней. Серьезно и долго. И она все поняла, Кристина… Она меня поняла, она даже прощения попросила…»

Он прямо-таки задыхался от щенячьего восторга. От искренней и детской радости, которая сквозила в каждом его слове, в каждой ноте голоса, в его дыхании… Кристина чувствовала себя обязанной разделить с ним эту радость, но почему-то не могла. Однако некоторое облегчение от его слов все же ощутила, удивившись в глубине души, что так легко и так быстро все разрешилось.

Но разрешилось все позже. Немного позже, на следующий день, а вернее, на следующий вечер. На этот раз она собиралась более тщательно, вместо тяжелых ботинок надела туфли на шпильке, вместо привычных джинсов – длинную узкую юбку. Еще бы, первый вечер в узком семейном кругу. Важный, ответственный вечер…

По дороге она даже поймала себя на мысли о том, что хочет понравиться Светочке. Ведь получается, что она ей теперь вроде как мачеха… Это нестерпимо рассмешило ее – вот уж о чем никогда не помышляла, обзавестись в девятнадцать лет шестнадцатилетней дочкой! Странная штука – жизнь…

В самом деле странная. Ее ждали к шести, но Кристина пришла раньше. Она вообще чаще всего приходила раньше, потому что всегда боялась опоздать.

Дверь почему-то была приоткрыта. Узкая щель в проеме зияла черной пустотой, такой манящей – Кристина знала, что черная пустота обладает специфическим влиянием на психику человека, магия черной пустоты не изучена, но феномен ее сомнению не подлежит. Теперь она в полной мере испытала это магическое притяжение, этот завораживающий гипноз черной пустоты. Она шагнула в нее, и пустота сразу же проникла в оболочку сердца, подменив ее собой, сомкнулась вокруг ласковым колечком и шепнула: «Иди. Иди дальше…»