Лекарство от Мозгошмыгов (СИ)

Я задумалась. С одной стороны, я очень хотела свой бренд, имя и узнаваемость. Но вот с другой, я понимала, что без помощи Малкин до конца жизни буду буквально искать покупателей и впихивать товар насильно. К тому же 60% прибыли были неплохими деньгами на первое время. А дальше я начну делать более сложные вещи, значит и цена на такое будет больше. Надо будет только выпросить разрешение, чтобы я на все изделия ставила свой знак – полная луна, вокруг которой обвилась змея. Символ Блэков и Лавгудов. Но это детали, а пока я согласна.

Мариетта тут же выставила платья на витрину, после чего позвала меня в свой закуточек. Там, за чашкой ароматного Эрл Грея, я поделилась мыслью про метку производителя. Малкин одобрила и даже пообещала, что легализирует его в министерстве. Процедура стоила 15 галлеонов и в моем случае это должно было окупиться.

Мы еще немного поговорили про бизнес и шитье. Я с готовностью рассказала женщине, как готовилась и обучалась. Она одобрительно кивала и улыбалась. Мариетта вообще оказалась потрясающим собеседником и успела рассказать мне, как она начинала свое дело и с какими трудностями столкнулась. Я слушала раскрыв рот.

Через полчаса я вспомнила, что меня заждался отец и, попрощавшись с Мадам Малкин, вылетела из магазина. К слову, на входе я столкнулась с парой пожилых волшебников и их внучкой, на вид лет тринадцати. Девочка с горящими глазами что-то говорила и из ее речи я успела услышать обрывочное:

- Платье… Пойду на прием… Ни у кого нет… –

Я улыбнулась. Начало положено.

Ксено ждал меня у Фортескью, чьи креманки приняли вид изумительных снежинок. Там мы поздоровались с Амелией Боунс и ее племянницей Сьюзен, а потом купили большой торт в виде рождественской елки и отправились домой.

Снега на это Рождество выпало немерено, поэтому Лавгуд-хаус выглядел, как гигантская зефирина. А вот внутри был конкретный беспорядок, так что за внутреннее убранство взялись мы с Джинни. Она прилетела ко мне за три дня до сочельника, замотанная в несколько мантий и с красным от холода носом. Выяснилось, что ее брат Рон остался на каникулы в Хогвартсе, потому что Гарри (да-да, тот самый Гарри Поттер!!!) не мог поехать домой, ведь он живет с магглами. Лекцию про замечательного Гарри Поттера я слушала вполуха, активно махая отцовской палочкой. Джин взяла палочку Пандоры, поэтому в две руки мы управились с уборкой за пару часов. После этого Уизли свалила домой, а я отправилась в мастерскую. Джинни не должна была остаться без подарка. Тем вечером я не успела рассказать Ксено об удаче с Малкин, он печатал новый выпуск «Придиры», а я валилась с ног от усталости после долгой работы, так что разговор перенесся на следующий день.

Ксенофилиус на новость о том, что дело выгорело, очень обрадовался, поэтому мы отправились отмечать в Лондон на киносеанс только что вышедшей «Семейки Аддамс». После фильма оба выходили жутко потрясенные и довольные. Зоннефельд действительно поражал своим чувством юмора, а так любимая мной картина была выдержана в лучших традициях черного стеба.

Рождество прошло в тихой семейной обстановке. Ксенофилиус сидел в кресле в гостиной и редактировал новогодний выпуск «Придиры». Я левитировала на пушистую елку блестящие шары. В камине потрескивал огонь, вкусно пахло яблочной шарлоткой, рецепт которой я выудила из памяти. Когда с угощением было покончено, я залезла к отцу на колени и крепко прижалась. Он запел какую-то долгую и тягучую песню на красивом и староанглийском наречии. Мне было тепло и уютно. Я задремала, сладко причмокивая губами. Сквозь сон слышала, как отец закончил петь, поднял меня и осторожно понес в спальню, стараясь не разбудить. А когда он заботливо положил меня на подушки и аккуратно укрыл, то тихо произнес:

- Спасибо, что пришла вместо нее. –

Я встрепенулась и сонно посмотрела на мужчину.

- Ты знаешь? –

- С самого первого дня. – грустно улыбнулся Ксенофилиус. – Луна давно хотела уйти. Ей было тяжело без матери, и я знал, что однажды моя девочка покинет меня. Спасибо, что заменила ее. Я думаю, она рада, что рядом со мной именно ты. –

Я крепко обняла его, непрестанно шепча «люблю тебя, пап». Он плакал, я кажется тоже, так мы и просидели в обнимку до тех пор, пока я не уснула.

А с утра пришли подарки. Когда сонная я спустилась по лестнице на первый этаж, то увидела гору из коробок в ярких обертках. За столом сидел довольный Ксено и читал утренний выпуск «Придиры». Эта картина была такой естественной и родной, что губы сами растянулись в улыбке. Подгоняемая желанием тут же разобрать все подарки, я села за стол и практически проглотила свои сендвичи с курицей, после чего засела под елкой.