Лекарство от одиночества (СИ)

Приподняв брови, заглядываю Вере в глаза. А та смеется и заговорщицки мне подмигивает.

— Что? Не ожидала?

— От тебя — нет! — признаюсь как на духу.

— Я такая скучная?

— Не скучная. Просто… Как бы это сказать? Правильная? Мне это страшно в тебе импонирует.

— Ой, да брось.

— Я серьезно! Ты кажешься такой, — щелкаю пальцами, подыскивая нужное слово, — непогрешимой.

— Значит, точно пора нагрешить. Семен! — зовет мужа. — Где пакован с выпивкой?

Шведов бросает канат, раздвигает сложенные один на другой пакеты и выуживает на свет божий солидного вида переносной холодильник. Про Семена я ничего плохого сказать не могу. Мы не так часто видимся, а когда это происходит, он всегда внимателен к Вере и обходителен, но иногда… Иногда в его взгляде на жену проскальзывает что-то такое, от чего я невольно ежусь. И отвожу глаза с мыслью, что подсмотрела нечто интимное, предназначенное только для этих двоих. Не спрашивайте. Я не могу этого объяснить. Он как будто одержим ею.

— Ты когда в последний раз напивалась? — улыбается Вера, снимая мюзле с бутылки шампанского.

— Интересное дело, — хмыкает Семен, наблюдая за происходящим со сложным выражением на лице. Там и удивление, как мне кажется, и настороженность, будто он не знает, чего еще от своей жены ждать. Интересно, что у них происходит? В несвойственной Вере оживленности мне видится что-то странное.

— Вот видишь, Вер. Семен против. Может, не будем? — отчего-то нервничаю я.

— Еще как будем! У меня, может, праздник.

— Какой?

— Хороший день. Не так часто они у меня бывают. Так когда ты, говоришь, напивалась в последний раз?

— Не помню, — смеюсь и отхожу в сторону, освобождая дорогу мужчинам. — Наверное, еще до беременности.

— Ого!

— Ага. Кстати, а кроме того, чтобы напиться, у нас еще есть какой-нибудь план? Я Мишане обещала, что ты расскажешь ему про животных, — шучу, шаря в рюкзаке в поисках злосчастного спасательного жилета. Безопасность на воде — прежде всего.

— Обязательно! Не переживай. Я, даже в дрова пьяная, смогу прочитать лекцию.

— Откуда такая уверенность? Только не говори, что тебе приходилось читать лекции пьяной. Я все равно ни за что не поверю!

— Ты права. Не было такого. Но сегодня у нас есть все шансы проверить мои предположения. Семен, а ты можешь попросить капитана пройти мимо Замятина, посмотрим на сивучей?

— Почему нет? Может, еще будут какие-нибудь пожелания?

— Не-а, можешь возвращаться к мальчикам.

Постепенно яхта заполняется все новым гостями. Их не так много, может, человек двенадцать. Кого-то я знаю, кто-то мне незнаком, но стеснения нет. Я вообще сама по себе общительная, а Верино шампанское и вовсе творит чудеса. Пьем, потихоньку накрывая завтрак аристократа — канапе с икрой, устрицы, морские ежи… Устрицы довольно большие, сама я такие обхожу стороной, потому что их не так-то просто добыть из ракушки, но дареному коню, как известно, в зубы не смотрят. Ловлю пробегающего мимо мужика:

— Извините, нас, кажется, не представили.

— Артур.

— Эльвира. Эля… — улыбаюсь я, а потом вдруг доходит! Ну, ни фига себе — это же сам Вершинин!

— Очень приятно, — вздыхает олигарх. — Так чем я могу помочь?

— О боже… То есть… Я хотела попросить разделать… Ой.

— Эля, да? — в спокойных глазах Вершинина мелькает смех. И теперь, когда на его лице проступают хоть какие-то человеческие эмоции, кажется неудивительным, что я его не узнала сразу. Он совсем не похож на те безликие фото, что можно найти в интернете, если погуглить его имя. Там он такой… никакой, знаете? Абсолютно невыразительный.

— Угу. Эля.

— Так вот, Эль, расслабься, окей? И давай сюда свои устрицы. Я открою. Че Швед вообще вам это дело доверил?

Мямлю что-то невнятное, наблюдая за выверенными движениями олигарха. Ну, Вера! А говорила, его не будет. Неловко — просто кошмар. Чтобы не молчать как рыба об лед, нахваливаю его яхту:

— Красивая у вас девочка.

— Ты про Есению?

— А? — туплю я, пялясь на будто бы наспех вылепленные мужские руки, которые так легко справляются с окаменевшими раковинами, что кажется, те не крепче яичной скорлупки. — Так зовут вашу яхту?

— Нет, — смеется Вершинин. — Так зовут мою девочку.

Стою, как дура, глазами хлопаю. Как это понимать? Он тут не один, да? Прерывая наш разговор, раздается топот на лестнице. Оборачиваюсь на звук, вытирая грязные руки бумажным полотенцем.

— А вот и я! — объявляет Вера. — Знакомься, Эль. Это Есения, — указывает на идущую у нее за спиной девушку. А-а-а, вот теперь понятно. Я олигарху яхту нахваливаю, а он мне — свою любовницу? Ну, логично. Девочка чудо как хороша — тонкая, как статуэтка, с огромными, как у олененка из мультика, глазищами. Разница в возрасте у них с олигархом, наверное, лет двадцать. Всегда удивляло, почему такие умные мужики выбирают себе молоденьких идиоток. Ясно ведь, что им ничего кроме денег от этих самых мужиков не надо. О Вершинине я, признаться, была лучшего мнения.

— Очень приятно. Эльвира. Эля, — представляюсь я. — Как вам в наших краях?

— Отлично. Я здесь родилась. В смысле, на острове.