Лекарство от скуки

– По поводу моего мнения о тебе… Оно вряд ли изменится в ближайшем будущем, – услышала Канза свой голос. – Какие бы ни были недостатки у Мэйсун, она любила тебя, а ты выкинул ее из своей жизни, причем сделал это публично. А затем начал свое восхождение наверх, в то время как Мэйсун страдала от неудачных отношений с мужчинами. Если бы я могла тебя судить, я вынесла бы тебе самый суровый приговор. Твое счастье, что такие поступки в суде не рассматриваются.

Глава 4

Арам смотрел на яростно накинувшуюся на него девушку. Канза принесла ему напиток, тогда как еще ни одна женщина не приносила ему ничего.

Он был поражен тем, насколько ему важно, чтобы у нее сложилось о нем совсем другое мнение. Собираясь с мыслями, Арам перевел взгляд на бокал с соком.

Хотя он продолжал относиться к сложившейся ситуации с юмором, в глубине души он осознавал всю серьезность происходящего. Впредь ему придется следить за тем, что он говорит. Если это не удастся, второй раунд в битве красноречий может и не состояться.

Арам не хотел расставаться с Канзой. Пока не хотел. Он многое потерял в своей жизни, но ее потерять не должен.

Арам опустил голову и посмотрел на Канзу. И у него перехватило дыхание. Ее глаза словно вобрали в себя всю прелесть этой ночи. Она молча ждала, давая ему шанс защитить себя. Он не испытывал сомнений в том, что шанс был единственным, и надо было постараться не упустить его.

– Я не сделал ничего, в чем ты только что обвинила меня, Канза, – мягко сказал Арам.

Она склонила голову набок, ее роскошные волосы упали на одно плечо.

– Ты не выбрасывал Мэйсун из своей жизни?

– Не так, как ты только что изобразила.

– А как бы изобразил это ты? В черно-белых тонах? Или в коричневатых?

– Кто сейчас умничает? – поддразнил ее Арам. Канза небрежно пожала плечами, и он спросил: – Что ты знаешь о том, что произошло между мной и Мэйсун? Кроме ее версии и твоих наблюдений?

– Почему бы тебе не изложить свою версию?

– Тебе известно, какой была твоя сводная сестра? Может, произошло невероятное, и со временем Мэйсун изменилась, но тогда она была невыносима.

– Но конечно, ты узнал об этом, только когда обручился с ней?

– Я знал об этом до обручения.

– Но все равно обручился, – задумчиво проговорила Канза. – Почему?

– Потому что я был глуп.

Ее глаза расширились. Должно быть, она предполагала, что Арам придумает какое-нибудь оправдание. И он придумал бы, если бы разговор на эту тему состоялся с кем-то другим. Но с Канзой он хотел быть откровенным.

– Я хотел жениться и создать семью, но не имел понятия, как к этому подступиться. В то время я не собирался покидать Зохейд, поэтому должен был выбрать невесту среди знакомых мне женщин. Но на какую бы женщину я ни смотрел, мой взгляд не задерживался ни на одной. Поэтому когда Мэйсун начала преследовать меня…

– Поосторожнее со словами, – вкрадчиво прервала его Канза, и ее тон был холоднее льда. – Если бы тебя преследовали женщины Зохейда, ты закончил бы гаремом.

– А вот теперь ты преувеличиваешь. Не все женщины рассматривали меня в качестве лакомого кусочка. Для Алии и Лейлы, к примеру, я был членом семьи. Ты вообще не считала меня человеком, не говоря уже о мужчине.

В ее глазах отразился лунный свет.

– И что? – насмешливо спросила Канза. – Всего две из двух миллионов?

– Женщины, которые преследовали меня, искали плотских утех. Они оставляли меня сразу, как только я давал понять, что не ищу таких отношений. В то время я думал только о браке.

– Ты хочешь сказать, что ни одна женщина не хотела выйти за тебя замуж? Или Мэйсун была лучшей претенденткой из всех возможных?

– Сравнения с Мэйсун не выдерживал никто. И твоя сестра действительно казалась мне наилучшим вариантом. Подходящий возраст, привлекательная внешность и очень, очень решительный характер. Да, Мэйсун была непостоянной и легкомысленной, но она упорно преследовала меня целый год, и я подумал, что у нее это серьезно.

– Я не верю, что так заставила тебя подумать только Мэйсун. Женщины с глазами и мозгами не могли пройти мимо тебя, ничего не заметив.

В устах Канзы комплимент и в этот раз прозвучал как ругательство. Впрочем, Арам уже начал привыкать к этому.

– Я говорю не про мою так называемую красоту. Я решил, что я ей нравлюсь. Тогда для меня это было важно. Я знал, как на меня смотрят в высших кругах Зохейда, что означает для этих женщин моя привлекательность. Я был экзотическим чужеземцем, принадлежащим к другому социальному классу. Забавным мальчишкой, с которым можно закрутить роман.

В ее глазах мелькнуло новое выражение. Что это было? Симпатия? Сочувствие? Нет, наверное, ему померещилось, он просто видит то, чего быть не может.

– Тебя трудно было назвать мальчишкой, – пробормотала Канза.