Лекарство от скуки (СИ)

— Трахается с ним? — Резко отозвался я, позволяя подобной мысли и тысяче тематических картинок мелькнуть перед глазами. Тут же от подобного бреда отмахнулся, но слова вылетели, обратно не вернёшь. Девчонка напротив понятливо улыбнулась.

— Нет пока. Но это только пока. — Интонацией свою мысль выделила.

— Нет?! — Уточнил я с вызовом и девчонка плечами пожала. — Тогда о чём разговор?

— Не трать время зря. Если что и перепадёт, так только объедки с хозяйского стола. Она поманит, Громова тем самым подразнит и пнёт тебя, предлагая выметаться. Цену себе знает, по мелочам размениваться не захочет.

— А ты, значит, наблюдательная?

— Никто вернее меня не скажет. — Не стала девчуля скромничать.

— Тогда мы с тобой подружимся. — Подмигнул я и номерок телефона, что заранее на оборотной стороне фирменной визитки черкнула, в кулаке сжал.

«Анютка, значит…» — имя на карточке прочёл и пальцами по автомобильной панели побарабанил, размышляя, что мне с ней делать и куда эту самую Анютку приспособить. Что трахнуть её придётся — это к бабке не ходи. Так просто не слезет. Да и пользы в таком случае будет больше, чем вреда. Хрен знает, с кем ещё она своими наблюдениями поделиться успеет, если сразу не определиться. Да и с Измайловой пора паузу взять. Вот-вот соскочит. Чувствует, что расслабился, и бьёт наотмашь по больному месту. Независимой себя чувствовать хочет — дело понятное. Независимой, но при этом любовью не обделённой. На словах прогоняет, а на деле как сучка голодная жмётся. Хочет меня и никакой здравый смысл в этом деле не указ. Условные рефлексы делают своё дело, и течёт она задолго до того, как у подъезда появлюсь. Ждёт меня. Глазами ищет, если нельзя приблизиться. Сверкает ревностным взглядом, когда Анжелка рядом задницей крутит. Наверняка знает, что ревновать нужно, что повод есть. На днях буквально в институтском туалете с ней же и застукала. Какого хрена попёрлась туда, если уборная для преподавателей отдельно?.. Я как раз кончил, когда дверь хлопнула, и вода в умывальнике полилась. Сорока как обычно после траха трещать начала, а я просто не остановил. Она ещё трусы натягивала, когда дверь открыл и вышел. Измайлова смотрела на меня через отражение в зеркале и понимающе улыбалась. Удавить её за такое понимание хотелось, но вместо этого оскалился, тоже к умывальнику пошёл.

— Дверью ошиблись, Наталья Викторовна? — Так же старательно, как и она в тот момент, принялся мылить руки, а она не стала делать вид, будто овца, будто не поняла ничего.

Плечами безразлично пожала, прямо в глаза смотрела.

— Беспорядочные половые связи, Татарин, повышают риск возникновения венерических заболеваний, а также ведут к бесплодию. — Заметила холодно и руки сушить принялась, давая понять, что ответ мой услышать не желает.

Но намёк я уловил: при следующей встрече имей в кармане презерватив, Татарин! Примерно так это переводилось, примерно так бы прозвучало, если бы Сорока не пряталась в кабинке туалета, навострив уши. На этом ушла, а вечером, когда по привычке на квартиру к ней заявился, и словом не обмолвилась. Вроде так и надо, вроде это в порядке вещей. Измайлова молчала, а я боролся с желанием встряхнуть её и узнать, что думает в реале. Потом только понял, что взбесилась, что отомстить вздумает. Даже не сообразил сразу, что происходит, а она то ли таблетку какую приняла, то ли покурила… но запаха не было. Тогда и показала, какой может быть. Настоящая оторва. Так и не допёр, кто кого трахает. Профессионалка хренова! Вот тогда не зажималась. Хоть сзади бери, хоть спереди, хоть в рот имей! На всё довольно облизнётся, на любое предложение отзовётся с максимальной готовностью. Другой была. Шлюхой первоклассной. И такая она мне пришлась не по вкусу. Тоже взбесился, тоже на принцип пошёл. Имел её как хотел, как люблю, как нравится. А Измайлова после марафона сразу в душ соскочила, ни хрена не легла рядом, как делала обычно. А как из душа вышла, в кресле напротив кровати устроилась с сигаретой в руках, глянула насмешливо.

— Что ты из себя строишь, Татарин? Хреновый из тебя знаток человеческих душ! Такое же похотливое животное, как и все. — Выдала устало и ногой лежащие вблизи джинсы к кровати подтолкнула. — Свободен. — Скомандовала, а у меня всё упало. В буквальном смысле.

На первых эмоциях я даже в штаны заскочил. Потом только опомнился. Сигарету из её пальцев выдернул, переборол желание затянуться самому, в кулаке окурок смял, на боль наплевав. Как верный пёс у её ног на полу устроился, губами к коленям прижался.

— Прости. — Прорычал. На большее не хватило. За бёдра её руками придержал, ожидая, что с места сорвётся, но Измайлова осталась недвижима. Улыбнулась мягко, ласково, по голове раскрытой ладонью провела, короткие волосы перебирая.

— Всё пройдёт, Татарин, вот увидишь. — Прошептала с раздирающим нутро спокойствием, безразличием. — И страсть твоя, и влюблённость. — Добавила, хищно глазами сверкнув. — А я отпущу. Честно. Сейчас, наверно, не готова, но потом обязательно отпущу.