Лекарство от снов

— Значит, ты предпочла бы выйти замуж за серую, нищую, зато добродетельную посредственность? — ехидно поинтересовался Демолир, обиженный, что все его многочисленные достоинства безжалостно забраковали.

— Посредственность? Нет, конечно! — негодующе воскликнула ведьма.

— Ну вот!

— А ты разве предлагаешь мне руку и сердце? — растянулась девушка в издевательской улыбочке. Теперь настал ее черед ехидствовать.

— Э… нет.

— А что тогда?

— Ну… — замялся Шут. Прямота заданного вопроса не могла не смущать, а на ум, как назло, приходило только «бурный секс и кучу обещаний, которые я не собираюсь выполнять».

— Ясно, то есть я для тебя — что-то вроде постельной принадлежности, — не размениваясь на эстетику, жестко констатировала ведьма.

— Ну, знаешь ли! — захлебнулся музыкант словами, но тут же осознал, что Сангрита предельно точно озвучила его мысли. — А почему бы и нет? Вдруг тебе понравится?

— Ты мне еще пообещай это, и наш глупый фарс окончательно превратится в комедию абсурда.

— Ну и пообещаю!

— Да ну?

— Ну да!

— Не думаю, что это хорошая идея.

— У тебя нет опыта.

— Предлагаешь приобрести его прямо сейчас?

— Но тебе ведь все равно нечего терять, правда?

— Хм… нечего, говоришь? — задумалась девушка. — Пожалуй, я все еще не рассталась с надеждой потерять где-нибудь тебя.

— И к чему это было сказано? — устало поинтересовался эльф. Спорить с Сангритой — дело утомительное и неблагодарное, это он уже понял.

— Пошел к черту, вот к чему! — резко ответила ведьма, и разговор увял на корню. Демолир молчал потому, что уже смирился с хамством через слово, Сангрита — потому, что свое мнение о Шуте давно высказала и повторяться не хотела. Тишина снова вышла какой-то гнетущей и заставляла обоих собеседников беспокойно ерзать на месте и чувствовать себя не в своей тарелке.

Первым не выдержал эльф.

— Слушай, это, конечно, глупо прозвучит, но я действительно тебя люблю. Рядом с тобой я испытываю совершенно особые ощущения. Подобных чувств у меня вообще еще ни одна женщина не вызывала.

— Ну и как же она ощущается, эта твоя любовь? — с сомнением поинтересовалась Сангрита.

— Как тебе сказать… Это довольно изматывающе, — задумчиво произнес Шут, прислушиваясь к собственным ощущениям. — Как будто холодно и жарко одновременно, порой становится трудно дышать, а сейчас и вовсе хочется…

Музыкант запнулся и, с некоторым удивлением, мысленно продолжил:

«…закутаться в теплое одеяло, забиться в самый дальний и темный угол квартиры, и отключиться, застыть в апатии до конца времен, чтобы никто меня больше не трогал, а в первую очередь — я сам».

Последнюю фразу произнести вслух ему не позволила гордость.

— Знаешь, Вельт, — ухмыльнулась ведьма, — по-моему, ты попросту заболел.

С этими словами Сангрита снова прикоснулась губами к горячему лбу собеседника, но на этот раз с прозаичной целью определить его температуру.

Глава 12

Наступившее утро стало для Сангриты долгожданным избавлением. Вопреки всему, ночку Шут ей устроил ту еще. И дело было даже не в его природной вредности или неуважении к ней. Просто-напросто прогулки в конце декабря в одной рубашке дали-таки о себе знать, и эльф в кратчайший срок слег с сильнейшей температурой. Куда при этом смотрела его вторая ипостась, из-за существования которой он по идее вообще болеть не должен — непонятно. Но, так или иначе, все заботы о сгорающем в лихорадке Шуте легли на плечи Сангриты. В конце концов, это она на весь вечер оприходовала его камзол, соответственно, и вина лежит на ней. К тому же бросить больного эльфа, состояние которого без постороннего вмешательства становилось все хуже и хуже, было бы жестоко. Если уж он соизволил поволноваться о ней… мда. Вельт Демолир волнуется о ком-то, помимо себя любимого! Невероятно. Но, с другой стороны, иначе объяснить все произошедшее этим вечером Сангрита не могла. Наверное, в Лесном городе сдохло что-то особо крупное и ядовитое, раз этот сноб ударился в альтруизм. А назвать по-другому добровольное согласие приютить Эдуарда Тарри у нее язык не поворачивался. Особенно если учесть, что для нее это очередной катастрофой так и не обернулось. Исключая ночь в обществе медикаментов и метающегося в бреду пациента, конечно.

Впрочем, информации, чтобы по справедливости оценить поступки Шута, в любом случае не доставало. Очень уж он любил противоречить самому себе, а связующих звеньев, чтобы посторонний человек мог хоть как-то соотнести его поступки, он давать и не думал. Вполне естественно, что Сангрита окончательно запуталась в своих отношениях с эльфом, а все попытки их упорядочить вели лишь к еще большему бедламу.