Лекарство от снов

— Черт, черт, черт… Еще минуту! — пробормотал композитор, проглотив сразу несколько таблеток обезболивающего, и медленно двинулся наверх, в свою спальню. Не хватало еще перекинуться прямо на кухне, чтобы потом сюда наведался лорд Демолир с тем странным вампиром и обнаружил ворох оставшейся от его человеческой ипостаси одежды. Нет, от маэстро, конечно, его расовые особенности скрывать вовсе не обязательно, он, кажется, и сам-то недалеко ушел, но поселившегося в сангритиной ванной вампира все-таки лучше не приплетать. Он тоже — нечисть, но зачем обременять его чужими проблемами? Он и так появился в его доме не в самое счастливое время.

— Все, теперь можно, — выдохнул Леттер, закрыл за собой дверь собственной спальни и, кое-как дотянув до балкона, рухнул прямо на холодный пол. Холод, впрочем, не имел значения. Превращение началось, и минут через пятнадцать по балкону, радостно чирикая, скакала желтая канарейка. Она самозабвенно предавалась открывшейся свободе, а все мелкие жизненные минусы враз помножились друг на друга и дали один огромный плюс. Наверное, потому вторая ипостась и рвалась на волю так рьяно именно тогда, когда Леттером овладевала грусть. В ее жизни не существовало больших потерь и долгих страданий, в ней не хватало места для горя и отчаяния. Ее жизнь состояла из песни, полета и солнца. Правда, погода сейчас была пасмурная, но сложные размышления канарейкам тоже не свойственны, потому птичка сделала единственное, что вообще ей позволяла ситуация — полетела. Куда полетела, она сама не знала. Первое время она просто радовалась возможности размять крылья, потом же перья вымокли под дождем, и летать стало весьма проблематично. Ко всему прочему, на улице было холодно и ветрено, так что не удивительно, что Канарейку потянуло на поиски теплого и сухого помещения. Хотя, поиски — это, конечно, громко сказано. Несчастная певчая птичка, уже не справляясь со стихией, опускалась все ниже и ниже, пока на одной из улиц инстинктивно не забилась в первый попавшийся экипаж.

— С ума сойти, канарейка в конце декабря, — пробормотал лорд Джастис, единственный пассажир экипажа.

Посадив слабо трепещущее крыльями создание себе на ладонь, он задумался о том, что с ним делать. Очередной оборотень, конечно. В этом сомнений не было. Насколько он знал, канарейки скакали по улицам только в Лесном городе, да и то не в декабре. Что уж тут говорить о расположенном в умеренных широтах Лохбурге. Теоретически он, как главный прокурор и верный слуга закона, должен отвезти этого пернатого друга в ближайший полицейский участок и поручить заботам слуг закона рангом поменьше… но ехал он в этот момент не откуда-нибудь, а из тюрьмы, устал как раб на галерах и перспективу заниматься отправкой еще одного оборотня на костер воспринял без особого энтузиазма. Тем более, что он почти добрался до своей лохбургской квартиры. Да и субъект ему попался очень и очень примечательный… Подумать только, канарейка! Должно быть, в его семье оборотничество передается по наследству еще со времен Магического Эксперимента, а это было веков пять назад! Стоит ли его вообще уничтожать?