Лекарство от снов

— И что этот бездарь от тебя хочет? — еще больше поразился Шут, который его действительно читал и составил обо всем этом крайне отрицательное мнение. Ну не нравились ему человеческие стихи о любви, особенно когда пишутся они с явной претензией на классическую поэзию Лесного города. Ко всему прочему, в последнее время в лирическом герое Тарри он начал отчетливо узнавать самого себя, что заставляло ненавидеть этого стихоплета еще больше.

— Надо полагать, в очередной раз поделиться своими «гениальными» мыслями о философии любви, — ответила ведьмочка, взяла поэта за руку и подвела к перилам, чтобы он мог хоть за что-то держаться.

— А с какой стати он делится ими с тобой? — подозрительно спросил эльф, устремляя на Эдуарда пронизывающий и весьма неприветливый взгляд. Новость о том, что вокруг девушки его мечты вертится какой-то бездарный поэт-алкоголик, не слишком воодушевляла. И хотя не похоже, чтобы Тарри мог составить ему какую-либо конкуренцию, настроение испортилось моментально.

— Понимаешь, я пообещала дедушке, что… — начала было прояснять ситуацию Сангрита, даже не подозревая, что Шут может обнаглеть до такой степени, чтобы начать ревновать, но тут же осознала, что абсолютно не представляет как все это объяснить. Пересказывать историю супружеской жизни лорда Джастиса не хотелось, все-таки не для того Эвальд все ей рассказал, чтобы она трезвонила об этом на каждом углу.

— А впрочем, неважно. Забудь, — торопливо закончила девушка так и не начатый рассказ, чем вызвала у эльфа еще большие подозрения. На этот раз, правда, в том, что умудрилась вляпаться в очередное приключение. Чья бы корова мычала, конечно, он ведь и сам не лучше, но, зная Сангриту, не волноваться было невозможно.

— А не могла бы ты раз в жизни посвятить меня в происходящее? Хотя бы для разнообразия, — обиженно поинтересовался музыкант, в который раз натолкнувшийся на абсолютное нежелание ведьмы хоть что-то о себе рассказать.

— Нет, не могла бы, — отрезала она, полностью проигнорировав обиженный тон собеседника. Ей, впрочем, было и не до того. Ее проблемы в лице Тарри приобрели совсем уж апокалиптические масштабы, так как полусонный поэт все-таки не удержал равновесие, перегнулся через перила и, издав нечленораздельный вопль, полетел вниз с балкона.

На какую-то долю секунды Сангрите показалось, что настал конец света. Нет, она, конечно, хотела, чтобы Тарри излечился от своего пристрастия к алкоголю, но не таким же радикальным методом!

«Хотя, говорят же, что лучшее средство от головы — топор…» — пронеслось в голове, и девушке вдруг захотелось нервно хихикнуть. Но в ту же секунду она представила, что с ней сделает дедушка, когда обо всем узнает, и вся неуместная веселость испарилась в мгновение ока.

— Эдуард! — раздосадовано взвыла она и кинулась к перилам балкона. В голове стучала одна мысль: «Спасти!» Спасти, даже если для этого придется вернуться в антикварный магазин Шефа и спереть парочку временных артефактов.

— Это только второй этаж. Что страшного с ним могло случиться? — успокаивающе произнес Шут, обнял Сангриту за талию и увлек подальше от перил в здоровом опасении, что от беспокойства она сама свалится вслед за поэтом. Конкретно его произошедшее никак не впечатлило. Эльфы вообще народ легкомысленный, обожают высоту, строят дома на деревьях, запросто прыгают со второго, а то и с третьего этажа и периодически забывают, что люди после таких трюков, как правило, месяцами отлеживаются в больнице. Если вообще остаются живы, конечно.

— Например, он мог свернуть себе шею! — рассердилась ведьма, безуспешно пытаясь вырваться и откровенно не понимая, с чего это какой-то эльф тут раскомандовался.

— Успокойся, все с ним будет в порядке, — с нажимом ответил «какой-то эльф» и хотел было добавить что-нибудь оптимистичное, но в этот момент балконные двери снова распахнулись, заставив Сангриту перестать дергаться, а его — замолчать на полуслове.

На пороге стояла ни кто иная как хозяйка особняка и смотрела так, будто бы как минимум обнаружила собственную дочь в постели с портовым грузчиком. Лорд Демолир, правда, на грузчика не походил, Сангрита происходила из другой семьи, да и глазам почтенной леди предстали лишь невинные объятия, но даже этого ее нравственность, очевидно, вынести не могла. К счастью, леди Эмилия наведалась сюда не одна: позади нее изваянием застыла Марга Фламмен. Ее лицо тоже выражало гнев и недоумение, но, все же, не такие фанатичные. Она вообще была человеком мягким, своей внучке доверяла, да и к Демолиру вовсе не испытывала ярко выраженной антипатии. Ей, правда, совершенно не нравился его извращенный способ знакомства с Сангритой, но претензии полностью исчерпали бы себя, женись он на ее внучке. В конце концов, его деньги и фамилия были способны искупить все его нравственные недостатки. А хранить супругу верность и любить до гроба вовсе не обязательно.