Лёхин с Шишиком на плече (СИ)

Джучи на столе устроился удобно: и книжица с Шишиками перед носом, и через книжицу — хозяин на диване. Так что кот хозяйским глазом приглядывал не только за легкомысленными Шишиками, но и за любимым хозяином.

Лехин спал.

… Отпущенный минут на пять безымянным агентом, Веча нехотя поплелся домой, сопровождаемый хихикающим Вованом. Вован здорово раздражал, и у дверей своей квартиры Веча разинул мясистую пасть рявкнуть на спутника, прилипшего банным листом. На один-единственный миг его поразил слабый писк, порожденный собственной могучей глоткой. А затем его решительно оттеснили в сторону — в темный уголок собственного тела! — и в квартиру Вечи вошел уже безымянный агент.

Квартира вызвала у него брезгливость, а ванная комната привела в ужас. На жалобный стон старшего друга прибежал Линь Тай, обследовавший кухню. Общими усилиями они справились с уборкой и чисткой часа за полтора. Белая эмаль ванны наконец робко проглянула из-за окаменелых подтеков ржавого цвета.

Захваченные тела призраки отдраили хозяйственным мылом, потом то же мыло измылили на стирку, ибо чистой одежды в квартире не нашлось.

Есть призракам не хотелось. Остаток времени — остаток весьма значительный — они решили посвятить учебе: драться между собой, будучи бесплотными, — одно, а вооруженными телом — другое. Да и тела незнакомые. Кто их знает, какая у них координация движений или, может быть, боевые навыки? Надо проверить. И вот Веча, в очередной раз возвращенный сознанием на место, узрел Вована, который несся на него, скорчив жутко воинственную рожу.

В общем, слава Богу, день был будничный, и соседям снизу не пришлось слышать регулярный грохот о пол и стены. Только тихонько качалась люстра, и с потолка медленно спархивали побелочные снежинки…

Лехин спал.

… Домовым досталось больше всех.

Елисей и Никодим едва успевали и личными делами заниматься: за Лехиным гостем ухаживать и за пирогами бабки Петровны присмотреть (хозяйка на "минутку" отлучилась к соседке — тете Лиане) — и общественными. Конечно, в последних помогали и другие домовые — дом-то девятиэтажный да восьмиподьездный. Но к вечеру Елисей с Никодимом почти выдохлись. Дел — невпроворот. Ладно — сам дом оплести магической паутиной-защитой. Так ведь еще и гостей принять нужно, а их — видимо-невидимо: со всех окрестных домов набежали спасаться от врагов окаянных. Слезами горючими плакали, что хозяев пришлось оставить. Утешались, что на одну только ночку, ежели все кончится благополучно…

Гости — это одно. Всех приняли, всех расселили, всех в дело впрягли. Труднее было с мелочью всякой.

Болотные огоньки, например, все норовили из-под защиты дома сбежать на территорию детского сада напротив. Там, на газоне, лежал забытый детсадовским сторожем дырявый шланг и заманчиво хлюпал водичкой в незаметное среди роскошной травы болотце.

Огоньки мотивировали свой легкомысленный поступок тем, что днем их все равно не видно, а порезвиться хочется. Измученный Ерошка давно бы махнул на них рукой, но совесть не позволяла: ведь последние во всем городе! Уникальные!… На помощь пришел один из подвальных. Общей хмурью и нечесаной бородой он здорово походил на Ерошку, отличался от болотного духа лишь сухой одежкой. Он помог Ерошке запихнуть болотные огоньки в майонезную банку и повел духа в подвал. Там хитрыми тропками, держась сначала водопроводных, а затем канализационных труб, спустились они к подземной реке, на которой дом стоял. Здесь-то, в кромешной тьме, и сняли крышку с белого "лукошка". Огоньки выстрелили из ведерка маленьким разноцветным салютом и замерли, приглядываясь к сырому берегу и увязшему в нем дереву, невесть когда и откуда принесенному подземной рекой. Дерево было огромное и восхитительно гнилое. Много ли надо болотным огонькам? Облепили чудесную деревяшку и — бальзам на сердце Ерошки — принялись творить из гнили себе подобных… Ерошка и подвальный сели и принялись за долгую беседу о былых временах…

"Раз-два — взяли!" Двое домовых стащили крышку с канализационного колодца. "Кати!" — скомандовал Никодим. И целая толпа домовых покатила к люку почти созревшего — того гляди и лопнет! — Зеркальщика, битком набитого не лучшими человеческими эмоциями. Когда именно этот успел ими набраться — неизвестно, ведь только недавно проверили всех. Наверное, жильцы, лишенные присмотра домовых, успели поругаться, а Зеркальщик, ненасытный, нажрался. Катить мягкое, как вода в тонкой резиновой оболочке, тело было неудобно, но общими усилиями справились. Труднее было столкнуть Зеркальщика в колодец: как ни пихали, он ежился в огромный шар, в конце концов застрявший в люке. Рассерженные домовые залезли на Зеркальщика и, несмотря на опасность разрыва зловредной сущности, принялись прыгать на нем. Зеркальщик, по отменной глупости считавший до сих пор, что с ним играют, обиделся и сам вернулся к форме дрожащей колбасы. Домовые мгновенно сиганули в разные стороны и пару секунд прислушивались к смачному "хрясь!" и журчанию с невидимого дна. Потом они вернули на место крышку и побежали дальше — инспектировать защиту дома.