Лехнаволокские истории

Саленко с Резником обернулись. В сенях, скинув форменную фуражку и приминая вокруг плешины взлохмаченные сальные волосы, стоял милиционер, тот самый, с которым Виктор столкнулся утром в магазине.

— Ну так кто ж тут хозяин?

Милиционер перешагнул порог открытой комнатушки и, подойдя к кровати, взял Суворова за подбородок, повернул к себе. Увидев, что тот совершенно невменяем, оставил его и посмотрел на мужиков.

— Это хозяин?

— Нет, это не хозяин, — ответил Саленко. — Хозяин должен вот-вот подойти.

— Понятно, — процедил, оглядывая стены каморки Суворова, милиционер. — А вы тогда кто?

— Мы? — переспросил Саленко, словно не понял или не дослышал вопроса.

— Да, вы! — пристально посмотрел на него милиционер.

— Ну, мы… Тут… — Саленко, ища поддержки, глянул на Виктора.

— Понимаете, лейтенант, — протянул немного Резник. — Так получилось, что мы здесь оказались не по своей воле.

— С Украины? — прищурился милиционер.

— С Украины, — подтвердил Резник, не догадываясь, откуда тот мог узнать.

— И сколько же вас? — снова спросил лейтенант, выходя из комнаты Суворова и направляясь в кухню.

— Четверо. Нет, пятеро нас, — сказал ему вдогонку Саленко.

— Где же остальные? — милиционер потянул на себя ручку двери из сеней в кухню. Дверь со скрипом отворилась, и он широко ухмыльнулся, увидев уставившегося на него в испуге Бражко.

— Понятно, — вошел он на кухню (Бражко так и замер с кастрюлей в руках посреди комнаты). — Третий, — стал вести счет милиционер.

Никто не знал, что и делать. Что ему было нужно?

— Давно приехали?

— Дня три.

— Три дня? — посмотрел он на онемевших мужиков, продолжая недобро ухмыляться. — Многовато, не кажется ли вам? Почему на учет не встали?

— Какой учет? Зачем? — растерялся Саленко.

— Затем, что неизвестно, с какой целью вы сюда прибыли…

Милиционер заглянул в горницу, увидел груду сумок, раскинутые на полу матрасы.

— Может, вы какая-нибудь банда!

— Банда? — удивился Саленко. — Какая банда?

Он перевел взгляд сначала на Бражко, потом на Резника: видали, мол, что брат легавый несет?

Тут, громыхнув в сенях подвернувшимся под ногу тазом, возник в дверях Пашкин. Увидел милиционера, перевел взгляд на постояльцев, потом — снова на милиционера.

— В чем дело, командир? Я хозяин. Это мои гости…

— А я — ваш участковый. Зашел посмотреть, чем вы тут занимаетесь.

— Но у нас же, помнится, Захарыч был…

— Был да сплыл, — оскалил белые ровные зубы молодой милиционер. — Теперь я у вас за главного. Можно взглянуть на ваши документы? — отодвинул от стола табурет и сел на него, положив на стол свой черный «дипломат».

Пашкин сходил в спальню за паспортом, протянул его участковому.

— Захарыч-то что, на пенсию пошел?

— Пошел, пошел, наработался. Пора, как говорится, и честь знать.

Лейтенант не торопясь перелистал паспорт Пашкина, задерживаясь на каждой странице и внимательно всматриваясь в каждый штамп и подпись.

Длилось это, впрочем, недолго, но всем казалось, что прошла целая вечность. Видно было, участковый что-то обдумывает, прикидывает так и сяк.

Наконец он закрыл документ и отложил его в сторону.

— Ну, что будем делать? — посмотрел на Пашкина, обвел взглядом постояльцев. — Двое пьяных, пятеро пришлых. Регистрации нет, разрешения тоже… Пашкин, ты разве не знаешь, что нельзя держать у себя постояльцев, не уведомив никого об этом?

Пашкин не понимал, куда тот клонит.

— А почему я должен у кого-то спрашивать?

— Потому что не имеешь права сдавать комнату в наем. Подсудное дело. Разве не знал?

— Да я ни копейки с них не беру. Они ненадолго. Завтра, может, и уедут.

— А может, и нет. Протокол составлять будем?

— Какой протокол? — возмутился Пашкин. — Что ты несешь, лейтенант? Я, между прочим, тоже в свое время в органах служил, законы знаю.

— Похвально, — лишь усмехнулся на этот способ защиты наглый лейтенант. — Но грубость тут не проходит, я все-таки при исполнении. Так или нет? — зыркнул он в упор на Пашкина. Тот заметно обмяк, хотел что-то сказать, но его опередил Саленко:

— Товарищ лейтенант, товарищ лейтенант, мы все понимаем, спорить не собираемся. Может, договоримся? Ведь все свои. Как говорится, — люди, братья-славяне. И есть хотим, и жить спокойно.

— Это точно, есть хотят все.

Милиционер поднялся, направился в сени. Саленко нехотя потянулся за ним. Дверь закрылась. Пашкин и его «гости» переглядывались, ждали продолжения.

Не прошло и минуты, как Саленко вернулся и сказал что, наверное, придется скинуться по двадцатке. Их пятеро, значит, сотка будет.

— Пять бутылок водки! — ахнул Пашкин. — Вот паразит дерет!

— Почти пятнадцать баксов, — тут же прикинул по курсу Бражко. — Неплохо для начала.

— Ну, мужики, думать нечего, покоя он нам не даст, надо скинуться. Давай, у кого сколько осталось.

Гости стали выворачивать карманы, бросать на кухонный стол разные купюры. Особо не нервничали — знакомый порядок. Сколько раз в первопрестольной таким макаром отвязывались от ментов.

— Пять бутылок водки! — все сокрушался по поводу потери Пашкин. — Вот шельма! Новый участковый! Свет бы его не видел!