Лексикон (СИ)

– Официально он принятый ученик… По сути же, причастен к некоторым высшим тайнам Ложи. Будь моя воля, Джек уже давно был бы посвящён в подмастерья; но вы не хуже меня знаете, как консервативны некоторые… – Сильвио Фальконе смущенно замолк и принялся вновь протирать очки.

Фрау Мантойфель задумчиво перебирала содержимое портсигара. Каждая из тонких, ручной скрутки сигарилл имела свою метку – черный ободок, один или несколько.

– Вопрос не из самых заковыристых, – пробормотала женщина. – Максимум вторая ступень сложности…

Нервные пальцы пифии извлекли сигариллу с двумя колечками.

– Угостите даму огоньком…

– Эмма, ради бога – вы что, намерены работать прямо здесь?! – в голосе Легри послышались панические нотки. – Может быть…

– Успокойтесь, мсье Огюст… Я уверен, фрау Мантойфель знает, что делает, – с этими словами Сильвио чиркнул спичкой.

Над столиком поплыли странные ароматы, ничуть не похожие на запах табака. Джек Мюррей с любопытством принюхался.

– А вот этого делать не стоит! – резко сказала фрау Мантойфель и затянулась. – Берите пример с ваших товарищей…

Джек бросил взгляд на Легри и Фальконе. Те откинулись на спинки стульев и явно старались не вдохнуть ненароком дымок сигариллы: француз даже достал носовой платок и прижал его к лицу.

– Джентльмены, кто-нибудь из вас объяснит, что тут происходит?! – осведомился Мюррей.

– Терпение, друг мой, терпение… Скоро вы всё узнаете…

Женщина продолжала курить, глубоко затягиваясь. Глаза её остекленели, движения сделались резкими и порывистыми, словно у марионетки в руках неопытного кукловода. Красноватый огонёк с каждой затяжкой приближался к пальцам. Джек поймал себя на том, что ожидает его прикосновения к нежной коже. Внезапно фрау Мантойфель выпрямилась, словно солдат по стойке «смирно».

– Время течёт, опадают увядшие листья,

Баржа по Сене уносит хранителя к морю,

Чёрною птицею вьется воздушный корабль,

Рыцарский панцирь сжимая стальными когтями.

Взгляд женщины застыл, неподвижно воткнувшись в пространство; зрачки сделались размером с булавочную головку. Джек Мюррей невольно поёжился: выглядело всё это жутковато.

– Она что, медиум? – осведомился он, понизив голос.

– Не совсем… Она – пифия; это древнее искусство почти утеряно ныне… Во всей Империи осталось лишь несколько мастеров… Сильвио, вы записали пророчество?

– Я запомнил, – Сильвио Фальконе осторожно извлёк окурок из одеревеневших пальцев фрау Мантойфель и затушил его в пепельнице. – С первой частью всё более-менее понятно; но вот вторая…

– Стало быть, мистер Инкогнито плывёт по Сене…

– На барже.

– На барже – и к морю… Должно быть, имеется в виду Ла-Манш, что же ещё?

– Пожалуй. Но вот касательно остального… В третьей строчке упомянут воздушный корабль; если это не метафора, он как-то связан с Инкогнито. А четвёртая… Рыцарский панцирь – что бы это значило? И стальные когти?

– Неважно, – Джек Мюррей задумчиво ущипнул себя за кончик носа. – Теперь мы знаем, что наш общий знакомец жив и направляется к Альбиону.

– Ну, это ещё не факт…

– Проклятье! – пристукнул кулаком Легри. – Ведь он может быть в нескольких милях отсюда – а мы не имеем даже представления об этом! Где его искать? В Труа? В Ромийи? В Руане? Или прямо здесь, в Париже? Баржа! На Сене сотни этих чёртовых барж! А впрочем…

Фрау Мантойфель внезапно вышла из транса. Лицо её словно бы разом постарело: обозначились глубокие носогубные складки, морщины проступили явственней. В уголке рта появилась блестящая капелька слюны и неспешно начала свой путь по подбородку. Джек Мюррей опустил глаза.

– Ну хорошо, допустим, мы выследим его… Что дальше? Попытаемся схватить, как в прошлый раз?

– Ну уж нет, только не как в прошлый раз! – оживился Сильвио Фальконе. – Думаю, теперь мы подготовлены куда лучше… И знаете что – я думаю, вы правы относительно Альбиона. Надо возвращаться в столицу и ждать его там.

– Есть и другой путь… – негромко сказал Легри. – Только что пришло в голову… Почему бы не попытаться перехватить его в Гавре?

– Мы можем не успеть…

– Нам необязательно присутствовать лично. Достаточно одной телеграфной депеши, – француз холодно улыбнулся. – Так уж случилось, у меня есть там свои люди.

Фрау Мантойфель дрожащей рукой вытащила носовой платок, промокнула рот – и громко высморкалась.

– Похоже, я слегка переоценила свои силы, – слабым голосом выдавила она. – Кто-нибудь, принесите стакан холодной воды…

***

Лоцмана звали папаша Жерар, а баржу – «Старушка Рози»; и относился к ней француз, словно к старой верной супруге. Переговоры вёл Озорник. По их итогам парашутный шелк очутился в хозяйстве лоцмана, взамен путешественники получили кое-какую одежду и харчи; дорогу же им предстояло отработать. Новоявленные члены команды с энтузиазмом взялись за дело. По окончании ремонтных работ Ласка раздобыла швабру-лентяйку, ворох ветоши – и навела в машинном отделении такую чистоту, какой старушка-баржа не знала, наверное, со времён постройки. Папаша Жерар что-то одобрительно буркнул по-французски.