Лексикон (СИ)

Погода выдалась на редкость скверной. Из низких туч сеялся мокрый снег, превращаясь в слякоть, кажется, прямо на лету; уборщики просто не успевали справиться с грязью – и молодой человек пожалел, что пренебрёг утром гамашами. Он оглянулся в поисках кэба – но, как на грех, ни одного свободного экипажа поблизости не было. Раздраженно пожав плечами, Джек зашагал было прочь – но в этот момент с противоположного тротуара его окликнули. Мюррей узнал Томаса Финкелстайна, нотариуса, которого встречал несколько раз на традиционных банкетах братства.

– А, Том, здравствуйте! – поприветствовал его журналист, досадуя про себя на эту встречу: Финкелстайн отличался редкостным занудством.

Робкая надежда на занятость нотариуса тут же растаяла: пухленький человечек, возбуждённо размахивая тростью, пересёк улицу.

– Господи, Джек, как я рад вас видеть! Послушайте, вы мне просто не поверите – но я откопал такое…

– Ради бога, Томми, только не на улице! – перебил его журналист. – Давайте зайдём куда-нибудь, что ли… – Мюррей огляделся. – Да вот, хоть в кондитерскую!

– Отлично! – заявил Финкелстайн. – С детства обожаю такие местечки… Скажите, Джек, могу я говорить с вами не как с журналистом, а как с братом по… – пальцы Тома сложились в приветственном знаке вольных каменщиков.

– Да, разумеется… – Мюррей заинтересованно взглянул на собеседника. – Если это касается Братства, я буду нем как рыба!

– Я чертовски рад, что встретил вас; сказать по совести, просто не представляю, что с этим делать дальше… – Финкелстайн порылся в кожаном бюваре и достал пожелтелый конверт. – Вы, может быть, слышали краем уха о скоропостижной кончине полковника Мэтью Фокса…

– Да вы шутите! – пораженно воскликнул Мюррей. – Я ведь как раз занимаюсь этим делом!

– Ага, значит, вы в курсе событий… Нашей юридической конторе выпало заниматься бумагами покойного; и среди прочего я наткнулся вот на это…

Джек взял из рук нотариуса конверт. Ни подписи, ни даты; но с обратной стороны была сломанная сургучная печать с изображением заключенного в треугольник глаза.

– Я бы не обратил на него внимания, если бы не Всевидящее Око… Увидав знакомый символ, я, естественно, полюбопытствовал – и… Читайте, читайте!

Внутри конверта лежал лист плотной бумаги. Джек развернул его.

«Моему сыну» – гласило заглавие.

«Любезный сэр!

Если ты читаешь это послание, значит, пришел мой черёд отправиться в последнее странствие. За свою долгую жизнь я объездил весь мир, и могу сказать: немного найдётся на свете людей, побывавших в столь отдалённых друг от друга краях. Однако ж, виной тому вовсе не страсть к охоте и не жажда новых открытий, как полагали многие: самою судьбой я был призван исполнить величайшую миссию, плодами которой наши потомки будут наслаждаться ещё не одно столетие. Хотя труды мои завершены и вознаграждение получено сполна, я всё чаще ловлю себя на мысли о некой несправедливости – ибо достигнув всего, к чему стремился, я не могу поведать о том без страха подвергнуть опасности этот мир – мир, который, говоря начистоту, мною же и был создан.