Лексикон (СИ)

– Ошибаешься; я всегда держу своё слово. Просто… Возможно, это будет не совсем так, как он полагает.

Углубляться в подробности Озорник не стал. Вскоре за ним явился О'Рейли. Девушка недолго пробыла в одиночестве: согласно приказу капитана, она поступила в распоряжение мистера Лидделла. Это оказалось весьма кстати: поначалу Ласка просто хотела отвлечься от мрачных мыслей, но вскоре с удивлением заметила, что работа не на шутку увлекла её. «Паровая Душа Стерлинга» оказалась на диво сложным и хитроумным судном; а новый начальник – безусловно, одним из самых талантливых инженеров, с которыми сталкивала её судьба. Некоторые конструкторские решения заставили девушку изумлённо задрать брови: она бы в жизни не додумалась до такого! Лидделл был весьма снисходителен к новой подопечной. Девушка недоумевала – как такой человек мог оказаться в компании пиратов и головорезов; и как-то раз она набралась смелости задать ему этот вопрос.

– О, мы не такие уж страшные разбойники, мисс! – рассмеялся инженер. – Мистер Стерлинг весьма эксцентричен, спору нет – но он прежде всего человек слова… К тому же, где я ещё найду работодателя, искренне заинтересованного в моих изобретениях!

Озорник теперь подолгу пропадал в обществе капитана: они часами просиживали над картой, о чем-то споря вполголоса. Без дела остался лишь Потап: в сложной механике медведь не соображал, а работы, где требовалась грубая сила, случались нечасто. «Подожди, тебе тоже скоро найдётся занятие! – утешала впавшего в мрачную задумчивость зверя Ласка. – Корабль надо будет красить, загружать угольные бункеры…» Имея кучу свободного времени, Потап решил отремонтировать мандолину; правда, сделал он это на свой манер и весьма оригинально. Получившийся в результате переделки музыкальный инструмент представлял собой нечто среднее между украинской бандурой и балалайкой; но медведь весьма ловко наигрывал на нём простенькие московитские мелодии. Как ни странно, слушать его полюбили призраки: стоило Потапу заиграть, как рядом тут же оказывалось несколько туманных фигур.

Так прошло несколько дней. Однажды под вечер несколько призраков под руководством О'Рейли поднялись на крышу. Боцман нёс кисти и большую аптекарскую банку: в ней, под слоем воды, находилось некое пастообразное вещество.

– Краска с желтым фосфором, – пояснил девушке Озорник. – Чертовски ядовитая штука; зато её хорошо видно ночью… Отличный ориентир для воздухоплавателей.

Таинственные знаки пришлось подновлять дважды; на третью ночь над доком послышался шум воздушных винтов. Команда Стерлинга засуетилась, часть крыши была разобрана – и в образовавшуюся дыру полетели, мягко стукаясь о пол, туго набитые тюки. Характерный аромат не оставлял никаких сомнений относительно их содержимого.

– Табак?! – удивилась Ласка.

– Именно так, мисс… Высший сорт, прямиком из наших колоний в Новом Свете. Там это стоит сущие пенни! – хохотнул Стерлинг. – Самая выгодная контрабанда, дьявол меня побери!

– Так вот, значит, какой груз перевозит «Буканьер»! – понимающе протянул Озорник.

– Ну да! Виски, ружья и порох – туда, отменную вирджинию – оттуда... Теперь вы понимаете, как важно сотрудничать с властями: воздушные патрули Империи не останавливают моё корыто для досмотра… Ах, какой аромат! Вы только понюхайте! – Стерлинг звучно втянул воздух. – Обожаю…

– Эй, бездельники, чего встали?! А ну, живо за дело! – рявкнул О'Рейли, забрасывая на плечо тюк.

Озорник подхватил следующий. Ласка шагнула было помочь ему, но табачный запах вдруг сгустился до невозможности, сделался совершенно невыносимым… К горлу подкатил едкий комок. Девушка рухнула на колени, её вырвало. Озорник бросил груз и встревожено обнял Ласку за плечи.

– Что с тобой?! Отравилась чем-нибудь?

– Всё нормально, – выдохнула она, вытирая губы.

– Ты уверена, что…

– Помнишь ту ночь… В Гавре? – перебила его девушка.

Озорник непонимающе смотрел на неё.

– Когда на нас напали?

– После… Под лодкой, на берегу…

– А! Конечно, помню. Я никогда не забуду… Почему ты спрашиваешь?

– Я беременна, – сказала Ласка.

Озорник схватился за голову.

***

– Триста фунтов, Джонни! Подумать только – целых триста долбанных фунтов! Слушай, да мы с тобой самые настоящие богачи, без дураков! – ликовал Марвин.

Кузен только хмыкнул в ответ. На протяжении всей дороги с его физиономии не сходило задумчивое выражение.

– Подумать только… В кои-то веки горбатый Айзек расщедрился!

– Да ну? – скептически отозвался Джонни. – Скажи-ка, ты можешь вспомнить хотя бы один раз, когда этот сквалыга заплатил достойную цену?

– Ну… Э-э… – Марвин озадаченно уставился на кузена. – Ты что же, хочешь сказать, мы продешевили?

– Да ты вспомни, какая у него сделалась рожа, стоило только увидеть камушек! Будто у покойника! – Джонни нервно дёрнул хвостом. – Готов побиться об заклад, чертов горбун как следует нас нагрел!

– Правда? Вот сволочь! – огорчился Марвин. – А сколько, по-твоему, мы потеряли?

– Полагаю, немало, – мрачно откликнулся собеседник. – Не вздумай только проболтаться кому-нибудь, особенно Хигги… Он с нас шкуру сдерёт!