Лексикон (СИ)

– Курс на Альбион. Лондонский воздушный порт, если точнее… – Легри, поморщившись, встал, раскрыл саквояж и извлёк из него массивный серебряный портсигар.

– Гм… Сэр, прошу меня извинить, но на борту судна курить запрещено.

– Я лишен этой дурацкой привычки, – буркнул француз, щелкая крышкой. Капитан мельком заметил странный инструмент из стекла и стали; что ж – на папиросы это и впрямь не походило, остальное не его дело…

– Сделайте одолжение – не беспокойте меня, покуда не прибудем на место, – бросил Легри в спину воздухоплавателю.

– Как вам будет угодно, сэр.

Дирижабль мягко качнуло: воздушное судно отцепилось от причальной мачты. Легри закатал рукав, взвёл пружину и прижал необычное устройство к коже. Инжектор походил на маленький кургузый револьвер; одно нажатие – и порция морфия покинула стеклянную капсулу, устремляясь в вену француза. Пагубная привычка; но как прекрасны эти мгновения – без саднящей боли ожога, без постоянной, изматывающей тревоги, без навязчивых мыслей... Он откинулся на подушки и смежил веки. Гул пропеллеров сливался с шумом крови в ушах, и вскоре пропала разница между воздушным кораблём и Огюстом Легри. Это его тело, обтекаемое и восхитительно-лёгкое, величаво плыло сквозь морозный хрусталь небес, прямо к розовой кромке горизонта…

***

Каждый вдох давался Ласке с трудом. Перед глазами маячил огромный живот – отвратительно раздутый, оплетённый сизыми верёвками вен; своей тяжестью он прижимал её к ложу, словно там, внутри, таилась не трепетная плоть, а чугунная гиря… Спазмы следовали один за другим, потроха словно выкручивала чья-то грубая рука – но боли не было.

– Тужься! Тужься! Ту-у-ужься!!! – завывали поблизости чьи-то голоса. Она изо всех сил напряглась, стискивая кулачки, ногти впились в ладони… И живот вдруг лопнул, распахнувшись по всей длине, от лобка до подвздошья! Вместо крови из страшной раны брызнули изумрудные лучи, и над опавшим чревом развернулся Знак – страшный и противоестественный, помесь паука с иероглифом… В этот миг девушка проснулась. Стояла ночь. В недрах стального монстра постукивали паровые машины, и едва ощутимая, правильная вибрация хорошо отрегулированного механизма успокаивала.

– Что, опять кошмары? – на соседней койке скрипнули пружины: Озорник сел и принялся нашаривать спички.

– Не надо, не зажигай… Всё в порядке. Я что, снова кричала во сне?

– Не знаю… Но от чего-то же я проснулся, верно? Слушай, может, тебе показаться судовому доктору?

– Он не скажет мне ничего такого, что я не знала бы сама… – Ласка помолчала. – Лёва, послушай… Что с нами будет?

– Давненько меня никто не называл этим именем… – откликнулся Озорник. – Что будет? Думаю, всё у нас будет хорошо.

Девушка невесело усмехнулась.

– Ну да, именно это ты и должен был сказать глупой брюхатой бабёнке…

– Положим, глупой ты сроду не была, не льсти себе! – хмыкнул собеседник. – К тому же, я и впрямь так думаю. Пока всё складывается на редкость удачно: мы обзавелись союзниками и избавились от врагов; перед нами весь мир… И самое главное, с нами – Лексикон!

– Он-то меня и пугает… Знаешь… Я видела твоё лицо, когда ты воспользовался этой вещью. Ты был, как…

– Одержимый? – закончил фразу Озорник, и Ласка поняла, что он улыбается во весь рот. – Бешеный? У меня изо рта шла пена, а единственный глаз вылез на лоб, словно у циклопа?

– Тебе всё шутки! Неужели ты сам не чувствуешь?!

– Чувствую, конечно. Мы с ним, некоторым образом, части целого – я ведь тебе рассказывал, помнишь? Человек, предмет и место… Не хватает только третьей составляющей, но и без неё я теперь могу… Многое. Остался последний шаг, Ласка; и наши мечты исполнятся.

– Твои мечты…

– Наши! – с нажимом произнёс Озорник. – Или ты готова отказаться от всего, за что мы боролись? Неужели ты думаешь, что все наши приключения – всё это зря?

– Нет, конечно…

«Просто теперь я отвечаю не только за себя» – хотела добавить девушка, но промолчала. В груди родился горячий комок, поднялся вверх, сдавил горло… Она чуть слышно всхлипнула, проклиная себя за эту слабость. Дочери инженера Светлова недостойно реветь, словно какой-нибудь истеричке… Озорник встал, пересёк каюту и присел на её койку. Ласка ощутила прикосновение его горячей ладони ко лбу.

– Всё будет хорошо, мисс Лэсси Светлоу… Маленькая Ласка… Всё будет хорошо, – шептал этот невозможный, нелюбимый – и самый близкий ей человек…

– Знаешь, врагам так и не удалось завоевать Атаманство, – сказала девушка, немного успокоившись. – Я нашла месячной давности газеты, там есть пара заметок… Ордынские боевые машины прорвались за перевал, но были остановлены огнем артиллерии – а дружественные племена Снежной Страны ударили их армии во фланг… Похоже, ты был прав – эта война обойдётся татарам куда как дорого! Хотела бы я знать, выжил ли кто-то из наших…

– Ты имеешь в виду, из гарнизона Крепости? Да наверняка! Должен сказать, полковник Шолт-Норт произвёл на меня впечатление… Думаю, такой человек просто обязан был предотвратить окончательный разгром и отступить… Например, по подземному ходу.