Лекции и интервью

Он был заслуживающим доверия — и как раз это превратилось для него в дилемму: мог ли он позволить себе открыто выступать с рассказами о своих опытах и предоставить свою личную жизнь суду жаждущих все знать читателей и средств массовой информации? Или последовать совету своего учителя и стереть личную историю — якорь, на котором прочно закрепилось эго?

Карлос Кастанеда выбрал свой путь: он скромно называл себя учеником индейского мага, он не давал никаких справок о своей личной жизни и избегал порывов тщеславия. Это было совершенно необычное поведение, которое, однако, делало его еще более привлекательным в глазах его приверженцев. Многие миллионы читателей безоговорочно записались в последователи кастанедизма. Его книг ожидали как Евангелия, их с уважением читали и горячо обсуждали. И это продолжается более тридцати лет. Кроме уже указанных достоинств, следует отметить, что они написаны хорошим языком. Они являются полной противоположностью педантизму постмодерна и элитарному герметизму, который обряжает себя бесконечной вереницей букв, чтобы скрыть то обстоятельство, что он не может предложить ничего нового, живого и оригинального.

В то время как большинство философов ограничиваются тем, что списывают мысли у других и пишут диссертации о том, что уже столетия известно, Кастанеда предлагает нам новую «Систему веры», которую он сам применяет в своей повседневной жизни. Он был лишь простым посредником одного из посвященных в знание Толтеков — того, кого все мы знаем под именем дона Хуана.

Если кто-то хочет взлететь, то вмиг сбегаются испытывающие страх и тянут его за ноги обратно на землю. Ведь если все вместе ползают по земле, то они чувствуют себя спокойно в своем убожестве. Но они вмиг ощущают себя униженными, если кто-то может смотреть на них из другой, недоступной для них области.

Есть одно хорошее выражение: «Закутанный в лохмотья презирает все, чего не знает». Есть люди, к которым это определение вполне подходит. Их собственная важность является тем балластом, который не дает им подняться. Но они скрывают ее, просто-напросто поворачиваясь в другую сторону, если кто-то прямо указывает им на их самомнение. Многие верят тому, что пережил Кастанеда и о чем он рассказал в своих книгах, но немало и тех, кто выступает против, защищая самих себя.

В ходе моих разговоров с ним, о которых пойдет речь на последующих страницах, мне стало ясно, что его уважение к памяти своего учителя намного больше, чем забота о том, верят ли ему. Он никогда не пытался дать доказательства существования дона Хуана.

Именно этого ему не могли простить. Достопримечательно, как ирония судьбы, что в конце концов многие ученые и представители средств массовой информации объявили его обманщиком. А ведь он отважился на свое приключение только потому, что хотел научной основательности как необходимого условия достойно занять место в аудиториях университета. Грубая непостижимая шутка судьбы, вполне в духе дона Хуана.

Почему Кастанеда полез в это осиное гнездо? Было бы намного проще отложить перо в сторону после написания «Учения дона Хуана»! Эта книга сделала его миллионером, принесла ему славу и открыла все двери. Но он решил вновь закрыть эти двери и одновременно настоял на том, чтобы тщательно и усердно продолжать свои полевые исследования и весь процесс посвящения, которые продолжались в общей сложности тринадцать лет.

Точно тринадцать лет, но Кастанеда не суеверен.

Дон Хуан ушел в 1973 году и оставил своему ученику тяжелый груз Традиции Толтеков, которая давала ему картину мира, совершенно противоположную его прежнему мировоззрению. С одной стороны, мы имеем дело со студентом антропологии, который с огромным энтузиазмом занимается своим делом, так что даже согласен подвергнуть себя неизвестным последствиям действия пейота: видеть светящийся внутренний поток энергии собаки, играть с ней, пить из одной миски, лаять... все, о чем он рассказывает в своей первой книге таким увлекательным и гениальным способом. Однако, с другой стороны, если этот студент вдруг поворачивается против тех, кто ему, как одному из «своих», громко аплодировал, и советует им освободиться от чувства «собственной важности», симптома жалости к самому себе, жить, как живут воины, и быть безупречными... И если он вдруг заявляет, что именно индейский маг открыл ему истину, а не те профессора, которые его поддерживали, потому что видели в нем авангард новой антропологии...

«Система взглядов, которую я хотел исследовать, поглотила меня».

Это признание в одной из его книг звучит слишком сильно для чувствительных желудков. Если этот молодой человек хочет стать магом, да еще и намеревается преподать моральный урок обществу, которое самодовольно и высокомерно, как немногие другие, — значит, совершенно закономерно, он должен быть предан забвению.