Лекции по истории средних веков

Жилища были просты и рассчитаны на удовлетворение только самых насущных потребностей. Позднее стали устраивать подклет – Tung (русское – скрыня), которая помещалась внизу под землей и для поддержки тепла зимой покрывалась соломой (Germ., 16). Хлевы для скота строили обыкновенно рядом с жилищем, иногда даже под одной крышей. Германцы не имели городов, а жили селами и редко только отдельными дворами (Germ., 16). Входить в подробности описания жилищ германцев мы, впрочем, не имеем в виду, а хотим здесь обратить внимание на характерные черты их домашней жизни, к числу которых принадлежит прежде всего положение женщины.

Тацит главным образом в XVIII и XIX главах «Германии» дает нам подробные указания для решения этого вопроса. Он говорит тут о положении женщины в семье, описывает обряд заключения брака, упоминает о приданом, которое, по его словам, вопреки римскому обычаю, приносит не невеста жениху, а жених невесте («dotem non uxor marito, sed uxori maritus offert» – Germ., 18).

Некоторые факты, как уже указано нами раньше, идеализированы Тацитом из желания представить более яркую противоположность между нравственно чистыми и простыми обычаями варваров и испорченными нравами римлян, хотя это нисколько не мешает нам пользоваться известиями Тацита как достоверными. Формальная, фактическая, обрядовая сторона обычая у него описана почти всегда верно, только объяснения тенденциозны. Приданое, приносимое женихом невесте, продолжает римский историк, состояло не из туалетных принадлежностей, нравящихся женщинам, и не из нарядов: жених предлагал пару волов, лошадь со сбруей, щит, меч и фрамею. И эти подарки, по мнению Тацита, обозначают, что мужу и жене должно жить одной жизнью, умереть одной смертью, что жена должна иметь свою долю в работе и обязанностях, которым подвергается муж.[32]

Объяснение Тацита, конечно, тенденциозное. Гораздо вернее будет предположить, что пара волов, лошадь и оружие представляли не что иное, как покупную цену невесты – вено. В древности, как известно, монет не существовало и меновой ценностью служил скот. Легко может быть, что покупная цена, выплачиваемая женихом родителям невесты, впоследствии возвращалась ими в дом новобрачной, что и подало Тациту повод называть это приданым (dos – дар); во всяком случае, первоначальный смысл этих даров был именно такой. Покупная цена за невесту существовала не только у германцев, но у всех первоначальных народов. Браку предшествовала «покупка» жены. Плата производилась известным числом лошадей и коров, как и при всех других покупках. Но эта «покупка» отличалась от других тем, что цена ее определялась не спросом и предложением, а обычаем; обычай требовал, чтобы уплачена была женихом вира за будто бы похищенную девицу (вено), а размер виры зависел от сословия, к которому она принадлежала.

Невеста также дарит жениху что-нибудь из оружия, и это означает, по мнению Тацита (высказанному в только что читанном отрывке), символическое заключение связи на всю жизнь. Объяснение опять-таки идеализированное и тенденциозное. В сущности, это оружие, по большей части меч, вручает жениху не сама невеста, а ее отец или старший родич, вообще тот, кто имеет над ней власть, право опеки (mundium); подобно тому как вручение копья королю означало передачу верховной власти избранному лицу народом, так эта передача невестой оружия жениху означала передачу власти над ней ее будущему мужу.

Простолюдины имели обыкновенно одну жену, князья и знатные имели их иногда несколько. У некоторых племен после смерти мужа; жена уже не могла выходить замуж во второй раз; у греков, например, вдовы даже вешались при гробе мужа. Неверность жене или нецеломудрие свободной девушки наказывалось жестоким образом, но равным образом и насилие, совершенное над свободной девушкой мужчиной. Так, один закон позднейшего времени определяет, что такому мужчине должен был вбит в сердце дубовый кол и что изнасилованная девушка должна сама при этой мученической казни нанести три первых удара.

Строгому наказанию подлежал даже тот, кто непристойно и грубо касался груди и волос свободнорожденной женщины.

Но Тацит, хотя и идеализировал вообще быт германцев, не скрыл, однако, другую, менее идеальную сторону их семейной жизни.

На женщине, говорит он, лежит главная тяжесть полевых и домашних работ; мужья предпочитают вести праздную и веселую жизнь, проводить время на охоте, в играх, пирах и попойках, на которых они в огромном количестве уничтожают свой любимый напиток – пиво, которое они, по выражению Тацита, «портят» из ячменя («Potui humor ex hor-deo aut frumento, in quandam similitudinem vini corruptus» – Germ., 23).