Лекции по истории средних веков

Четвертые – глупые, но по-своему хитры. Низкой местью они умеют приобрести себе место за столом богатых и здесь обжираются, сколько возможно. Они едва прочитали один какой-нибудь кодекс, и когда заходит речь об авторе, они принимают его имя за название какой-либо заморской рыбы или другого лакомого блюда. Все их искусство состоит в уловлении доверчивых клиентов, процессы которых они потом под тысячей предлогов протягивают от одного года до другого.

Очевидно, что при подобном состоянии римской адвокатуры епископский суд являлся учреждением благодетельным как для христиан, так и для язычников.

С другой стороны, епископская власть усиливается вследствие некоторых имущественных привилегий и освобождения церкви от многих повинностей. По закону Грациана 377 года «не только епископы, но и пресвитеры, дьяконы анагносты (чтецы), экзорцисты (изгонятели бесов) и привратники освобождаются от принудительных должностей в городских куриях и от личных повинностей». Сверх того, имения духовенства также освобождены от многих повинностей: военного постоя, дорожных и натуральных повинностей. Земли духовенства были обложены только поземельной податью. Нет сомнения, что подобные льготы вели и к злоупотреблениям, которые в свою очередь вызывали эдикты, несколько ограничивавшие права церкви. Блаженный Иероним, упоминая про последние, говорит, что следует досадовать не на стеснение прав духовенства, а на те причины, которые вызвали новые постановления, то есть на злоупотребления самого духовенства.

* * *

К концу IV века относится распространение в христианской церкви новой силы, которая сохранила важное значение во все Средние века, именно – монашества.

Свое начало монашество ведет со времени гонения Диоклетиана, когда многие христиане искали убежища в пустынях Египта, которые можно назвать настоящей митрополией монашества. Беглые христиане собирались толпами около знаменитого Антония,⁶³ одного из первых христианских пустынников; первые монашеские общины образовались недалеко от Красного моря и в Египте. Песчаные пустыни и бесплодные холмы покрылись многими колониями; монахи жили в тесных хижинах друг возле друга.

Примеру Антония последовал Аммон, образовавший общину близ Меридова озера, Макарий⁶⁴ – к северу от него и Пахомий – на острове Нила – Тавенне. Пахомий, умерший в 348 году, восемью годами раньше Антония, был законодателем новых общин. Он учредил первые киновии, распределил должности и обязанности между монахами и соединил их в большие общества с определенным уставом. Безусловное послушание, вера, молитва и труд были главными правилами иноческой жизни первых монахов. В Тавенне был центр монашества; там их начитывалось до 50 000 человек. В Палестине и Сирии их можно было считать миллионами. «Сирийские монахи столь же многочисленны, сколько египетские», – говорит Созомен. Из основателей сирийских общин заметим святого Илариона в пустыне около Газы и святого Василия Великого в Каппадокии.⁶⁵ Вместе с мужскими основаны были и женские киновии. Так, Пахомий устроил киновию для сестер Антония, к которым вскоре присоединилось множество других христианок. Вокруг монастырей селились анахореты в кельях или пещерах и составляли так называемые лавры.

Помимо громадного количества пустынников распространились и странствующие монахи, скитавшиеся в горах, не имеющие никакого жилища, являвшиеся в места обитаемые, чтобы просить милостыню, показать свое благочестие, проповедовать тайны веры. Ничего не было для язычников ненавистнее монахов. Они избегали их, как род людей, бесполезных для государства и в мирное, и в военное время. Но, прибавляли они злобно, их жадность успела захватить большие пространства земли; под предлогом, что они все делают для бедных, они всех сделали бедными. Они извращение человеческой природы – ведут жизнь свиней и совершают заведомо много позорных преступлений. Но их считают угодными Богу, и кто наденет черную одежду и не боится в грязном виде являться перед народом, тот получает тираническую власть.

Нет сомнения, что в обвинениях этих есть доля преувеличения. Быть может, потребность отшельнической жизни была сильна в гонимых христианах того времени, но точно так же вероятно, что большой процент поступивших в монахи руководился желанием отстраниться от государственных должностей и повинностей. На вопросе о монашестве более здесь мы не останавливаемся.

Итак, для нравственного обновления и возрождения Рима принцип христианства был полезен и благотворен, но на государственный строй гибнущей империи он не во всех случаях оказывал хорошее влияние. Важнее всего то, что с появлением и распространением его возрастает посреди Римской империи новая социальная и религиозная сила, которая захватывает в свои руки многие функции государственного управления. Сила эта оказывает потом громадную услугу, являясь посредницей между древней культурой и новой цивилизацией.

III. Борьба двух миров. Образование варварских государств на римской почве