Лекции по холокосту

Распространение этой книги запрещено [в Германии]. Она обладает (правда, не без исключения) формальными научными характеристиками — такими как цитирование противостоящей литературы и её аргументированное обсуждение, — и по этой причине она была описана как «псевдонаучная». Однако неудачный подход и недостаточная аргументация сами по себе ещё не означают «псевдонаучность». Наука не тождественна правильности или даже истине; она всего лишь стремится к правильности или истине в процессе, предполагающем существование лжи»[311].

С: Так, значит, эта работа научна лишь отчасти?

Р: Чтобы узнать, в чём состоят возражения Нольте, нужно прочесть его отзыв. Лично я ни разу не видел его экспертный доклад. Но я смею предположить, что представленная в нём критика аналогична с изложенным в его книге «Streitpunkte»[312], Как бы то ни было, начинает он с предположения о том, что данная работа должна быть защищена конституционным правом на свободу науки и исследований.

В завершение этой главы я хотел бы упомянуть историка, сделавшего себе имя в конце 80х — начале 90-х годов благодаря ряду крайне интересных исследований[313]; его можно назвать полуревизионистом. Речь идёт о Райнере Цительмане, до 1992 года преподававшем современную историю в Берлине. Для того чтобы оправдать свой критичный подход к сложившейся исторической картине Третьего Рейха, Цительман говорит, что историку должно быть дозволено занимать позицию адвоката, даже если речь заходит о Третьем Рейхе, так как очень многие демонстрируют к той эпохе одностороннее и обвинительное отношение. Следовательно, для гарантирования исторической достоверности необходимы защитники, которые уравновесят чашу весов [314]. Разумеется, под защитой Цительман не имел в виду защиту или оправдание идеологий, систем или преступлений, а всего лишь возможность представить оправдательный материал.

С: Я не думаю, что у Цительмана верный подход. Конечно, у всех есть право на проведение защиты, но говоря, что он защищает что-либо, он самого себя ставит в оборонительную, извиняющуюся позицию.

Р: Конечно. Никому не нужно оправдывать поиск оправдательных доказательств; по крайней мере, так должно быть. Но именно это нынешним немцам делать не разрешается. Под угрозой тюремного заключения им запрещено ставить под сомнение обвинения, непрерывно бросаемые им в лицо и имеющие гигантское влияние на них и их народ.

Действительность такова, что во всех областях науки исследователи имеют свою собственную, очень личную повестку дня — будь это по политическим мотивам или же потому, что их репутация, гордость, социальный статус или финансовое благосостояние зависит от того, какие именно теории преобладают на данный момент. Полемика вокруг холокоста несущественно отличается от любой другой научной полемики. Просто она пробуждает самые сильные чувства и затрагивает самые влиятельные политические программы.

Таким образом, будет наивно полагать, что объективность преобладает потому, что каждый учёный объективен по определению. Учёные — это тоже люди, и поэтому большинство из них в той или иной степени предвзяты — хотя бы потому, что их социальное окружение является предвзятым из-за культурного влияния, избежать которого никто не в состоянии. Для гарантирования объективности нам нужен свободный рынок идей, на котором все мнения (включая оправдательные мнения для определённых исторических эпох) могут вести борьбу за главенство. Те из них, которые в конце концов возобладают, сделают это не потому, что они имеют поддержку законов или властей, оберегающих их от критики, а потому, что им удалось убедить большинство учёных благодаря своей неопровержимости и точности. Это единственный способ гарантировать научную истинность.

Но довод Цительмана в пользу принятия оборонительной позиции в современной немецкой истории не возобладал. Хуже того: любой мог и может безо всяких последствий для своей научной репутации (а нередко — даже с выгодой) увешивать немецкую историю всевозможными обвинениями, зато тот, кто занимает оборонительную позицию, быстро становится изгоем общества, а в некоторых европейских странах он может даже быть привлечён к уголовной ответственности.

Чтобы всем было понятно, о чём здесь идёт речь, я повторю вкратце, какие именно необоснованные притязания были раскрыты на данный момент, моральную ответственность за которые постоянно заставляют нести весь немецкий народ. Для начала — это существующие в различных вариациях ужастики о мыле, сделанном из жира евреев, о сморщенных головах узников, об абажурах из человеческой кожи и т.д.

За ними идут завышенные оценки числа жертв; выдумывать свои цифры можно безо всяких последствий любым исследователям и учреждениям; несмотря на то, что заведомо известно, что цифры эти ложные, им позволяют оставаться в силе (пример Скальского).