Лекции по холокосту

Р: Это можно заведомо исключить. Вот что он недавно заявил: «У многих сейчас сложилось такое впечатление, что им [«крайне правым радикалам» или «освенцимским отрицателям»] удастся вновь воспользоваться моим тезисом — для пропаганды или для преуменьшения [холокоста]. Поэтому я бы не хотел продолжать публичные дискуссии. [...] В свете нынешней опасности в Италии, Франции, России и США фашистов, как и ранее, нужно бить всегда и везде»[378].

С: Это звучит как призыв к насилию против инакомыслящих.

Р: Да. Это многое говорит о культуре этого журналиста. Мейер настолько ненавидит национал-социалистов, что готов даже применить насилие против предполагаемых адептов этой идеологии. Но при этом он всё же подтверждает, что ревизионисты хотя бы частично правы в своих исторических заявлениях. Это лучшая похвала, которую можно получить от смертного врага.

2.22. «Правда и ложь» профессора Мазера

Р: Вернер Мазер считается одним из самых больших знатоков и чуть ли не самым компетентным историком Третьего Рейха вообще и Адольфа Г итлера в частности в мире. Список написанных им книг, многие из которых были переведены на другие языки, весьма впечатляющ[379].

С: Только не говорите, что вы и Мазера хотите записать в свои ряды!

Р: То, что Мазер думает о ревизионизме холокоста, он говорит в различных местах своей книги «Фальсификации, легенды и правда о Гитлере и Сталине» («Fälschung, Dichtung und Wahrheit über Hitler und Stalin»), и его мнение далеко не положительное. Однако в своей книге Мазер не обсуждает содержание ни одной ревизионистской работы, а ошибки, делаемые им при цитировании старых ревизионистских трудов, наводят на мысль о том, что он их даже не читал. Так что профессор Мазер распространяет о ревизионистах информацию, которую он, вероятно, получил только из третьих рук[380].

Перед тем как начать цитировать Мазера, пожалуй, стоит сказать, что Мазер исходит от основной гипотезы, согласно которой имело место массовое истребление евреев по приказу Гитлера, и считает массовые газации в так называемых лагерях смерти доказанным фактом[381].

С: Тогда зачем мы вообще тратим на него время? Мазера никак нельзя считать экспертом холокоста. Он об этом вообще ничего не написал!

Р: Мазер ничего не написал о холокосте как о таковом вовсе не из-за своей некомпетентности. В беседах со мной и с одним моим приятелем он поведал, что он не может писать об этой теме потому, что ему пришлось бы столкнуться с преследованиями, если бы он не стал отказываться от нравственных принципов и излагал бы всё с точностью и правдивостью, или же ему пришлось бы лгать. К сожалению, констатировал он, ему не хватает смелости столкнуться лицом к лицу с возможными преследованиями, так что он предпочёл хранить об этой теме молчание.

Такого рода отношение, к сожалению, весьма распространенно среди западных историков вообще и немецких историков в частности, которые под угрозой социального и юридического давления боятся писать о холокосте. В своей новой книге Мазер намекает именно на это: «...истребление евреев считается одним из самых исследованных аспектов современной истории [...] но это далеко не так. [...] В действительности целые территории до сих пор остаются террой инкогнита, [...] в частности потому, что [...] немецкие историки боятся подходить к этой страшной теме, чтобы вдруг не извлечь на свет подробности, не согласующиеся с давно сложившейся картиной» (стр. 332).

Под боязнью Мазер имеет в виду не что иное, как страх перед преследованием и само преследование, о чём он пишет в следующем отрывке: «Над головами историков (не только в Германии), изображающих спорные исторические моменты так, как они «имели место на самом деле», и называющих зашифрованные (в том числе — официально) идеологические формулировки историческими фальсификациями, висит дамоклов меч» (стр. 220).

С: Это просто ужасно! Что, вообще, думают судьи в Германии, когда читают, как они запугивают немецких историков своим юридическим террором? Они просто не могут всерьёз считать, что они отправляют «правосудие»!

Р: Я сомневаюсь, что они вообще читают подобного рода тексты, но даже если и читают, то или смахивают их со стола как чью-то нездоровую прихоть, или же сами находятся под таким же давлением, что и историки.

В свете подобной ситуации, сложившейся во многих странах, большинство историков боится даже думать о том, чтобы писать о холокосте. Оставшиеся историки — те, которые берутся за эту тему, — либо безоговорочно подчиняются табу и механически вторят официальной партийной линии, либо же им просто наплевать на все угрозы преследования, и они говорят то, что лежит у них на уме, предпочитая скорее сесть в тюрьму, чем лгать и надевать на себя намордник. Это и есть ревизионисты.

После того как Мазер ушёл на пенсию и дожил до преклонного возраста, он, вероятно, слегка изменил своё мнение, поскольку в обсуждаемой здесь книге он впервые бесстрашно вступил на минное холокостное поле. Позвольте мне привести несколько отрывков из его работы.