Лекции по пастырскому богословию

Отношение к священнодействиям у него духовное, благоговейное, святое. В священнодействии он является в ореоле всеобщего ходатая и предстоятеля пред Богом. "Предстоит священник, — говорит св. Иоанн Златоуст, — низводящий не огонь, но Св. Духа… Какой чести благодать духа удостоила священников… что священники делают на земле, то Бог определяет на небе… Никто не может войти в Царство Небесное, если не будет возрожден водой и Духом (Ин. 3, 5), и не ядущий плоти Господа и не пиющий крови Его лишается вечной жизни, все же это совершается руками священника… Живя на земле, они призваны к распоряжению небесным"[808].

При совершении богослужения истинный пастырь может глубоко понять и внутренне духовно воспринять преизобилие благодатной жизни св. Церкви. И чем чаще он благоговейно служит и больше пребывает за богослужением, тем сильнее и органичнее его связь с Богом и паствой. "Достойное совершение богослужения пастырем, живой пример его молитвенного церковного духа заставляет людей ценить богослужение, прививает усердие к посещению его, внушительнее слов увлекает пасомых на добрый, спасительный путь"[809].

Но для душевного пастыря это высокое и ответственное служение становится не таким священным и высоким. Вместо того, чтобы употреблять для служения все свои силы и энергию, он вносит в свое служение механичность, мертвенность и сокращенный вид отправления богослужения. Такая небрежность является презрением к Господу и подлежит небесному суду, грозящему "изблеванием из уст Божиих" (Откр. 3, 15).

Чем святее место, тем ужаснее мерзость запустения на нем. Всякое священнодействие есть великая духовная реальность, воплощение Духа Истины. Как таковое, оно никогда не бывает "нейтральным", но несет либо Вечную Жизнь, либо вечную смерть. Внешнее, формальное, бездушное пользование священными предметами, действиями и словами рождает и накапливает в мире смертельную отрицательную энергию. Человек, износящий ее, делается слугой антихриста. Украшенному золотом и высокими санами, но не имеющему покаянного горения сердца, любви и молитвы поистине можно сказать словами Апокалипсиса: "Ты думаешь, что ты богат… а ты нищ и слепи наг. Постарайся купить у меня золото, огнем очищенное" (Отк. 3, 17–18).

Поставленные от Господа Иисуса Христа быть посредниками между Ним — Единым Пастырем — и овцами Его стада, они, в большинстве своем, оказались стеной меж Светом Христовым и народом. "Бог будет бить тебя, стена подбеленная!" — пророчески воскликнул апостол Павел архиерею (Деян. 23, 3). И действительно, как этот архиерей, так и многие другие в истории церквей и народов были "стенами подбеленными", подкрашенными, благообразными (по внешнему виду своему) стенами меж Богом и Божиим народом. Похищая ключ разумения, они "сами не входили, и других не пускали" (Мф. 23, 13). Оцеживая комара обрядности и формализма, они поглощали верблюда Христовой правды и милости, простоты и смирения.

Не жить по своей вере хуже, чем жить по своему неверию. Никакой злой человек не может принести Церкви Христовой столько вреда и внести такое опустошение в ограду Церкви, сколько злой, корыстолюбивый иерей, которому дана и от которого не отнята страшная благодать свершения таинств и ношения священной одежды. Это они, эти иереи и епископы, будут на Суде говорить Господу: "Господи, не от Твоего ли имени мы пророчествовали и многие чудеса творили?" (Мф. 7, 22–23). А Господь Кроткий скажет им: "Отойдите от Меня, делатели неправды".

Такими "делателями неправды" являются все священнослужители, которые Христово благодатное пастырство подменяют без благодатным жречеством, а служение народу — господством над народом. Которые смотрят не на худых, а на жирных овец, которые радуются не грешникам кающимся (Лк. 15, 7-10), но праведникам, не имеющим и не чувствующим нужды в покаянии, проводящим жизнь пастыря-жреца, свершающего священнодействия Церкви как языческий ритуал, без веры, милосердия, любви, сердечной молитвы, служения Богу в Духе и Истине.

Православная церковность со всеми священнодействиями и правилами ее есть великое поле духа и возрастающая сила жизни для тех, кто имеет волю и призвание к истинному пастырству. Но эта же дивная церковность делается камнем не только преткновения, но и падения для всякого, кто к ней приступит не в духе Христова Священства и Христова Царства.

Другие из таких пастырей-наемников впадают в другую крайность. Они делают богослужение драматически-выразительным, придают ему искусственную торжественность. Результаты такого культурного воздействия на паству плачевны и, как правило, кончаются разочарованием. Лишь на непродолжительное время тщеславный пастырь заражает прихожан своей энергичностью. Вскоре этот искусственно созданный энтузиазм остывает и паства оставляет пастыря одиноким.