Лекции Президентам по Истории Философии и Религии

Ну, — а когда под конец жизни А.И.Солженицын решил написать всю правду в двухтомнике «Двести лет вместе», то по этому поводу узнать реакцию во всей её полноте и «красоте» любой читатель может заглянув в интернет или в еврейские газеты.

«Все эти уговоры и призывы — не писать как было, — капля в каплю походят на то, что мы слышали с высоких советских трибун: о неочернительстве, о социалистическом реализме, — писать как должно быть, а не как было… Как будто полновесную правду можно писать местами — там, где это приятно, безопасно и популярно» — удивлялся Солженицын схожести советской цензуры и диссидентской-еврейской, как будто забыл — кто на территории захваченной и разорённой России учил русских строить советский коммунизм…

Как видим — в СССР было две цензуры, и вторая — еврейская диссидентская уверенно возглавляла общественное мнение в интеллигентской среде СССР и через это оказывала большое влияние на всё советское общество.

Для «своих» большую помощь оказывали международные еврейские организации, например, — когда Борис Пастернак не смог издать в СССР написанный в 1955 г. роман «Доктор Живаго», то его на следующий год «свои» успешно издали в Италии, и Пастернаку в 1958 г. не только за талантливые произведения, но и как мученику советского режима, — вручили Нобелевскую премию. Та же история приключилась с ещё одним политическим Нобелевским лауреатом — И. Бродским.

Итак, мы постепенно догоняем наше время, и нам осталось понаблюдать за событиями в разгар «застоя» — в 70-х годах XX века, затем в «перестройку» и в первые годы XXI века — это всё мы проделаем в следующих главах.

Глава 4. Подпольная жизнь в СССР

и в странах соцсодружества в 60-е — 80-е годы.

В этой главе мы рассмотрим некоторые процессы в советском обществе в золотой период советского социализма: со второй половины 60-х годов до конца 80-х.

Очень долго я не мог дать название этой главе и выстроить эту главу. Прочитав, десятка два книг и учебных изданий последних лет на эту тему, — я остался неудовлетворённым, — эпоха не отражена, если даже всё лучшее собрать вместе. Такое впечатление, что многие авторы не жили в эту близкую и хорошо знакомую нам эпоху. А эпоха важная, — ибо многие причинноследственные связи идут с неё в наше время, живут, влияют, действуют вместе с людьми той эпохи.

Можно было бы написать как большинство современных историков-летописцев — с кем встречался Генеральный секретарь, с каким канцлером или президентом, какие были подписаны документы для обуздания гонки вооружения, немного о кубинском конфликте, немного о арабо-израильском, о чешском, афганском, добавить немного грустных цифр из экономики СССР и «на десерт» немного осветить «героическое» диссидентское движение.

Но кроме освещения исторического периода «для любознательных» необходима аналитическая (философская) «выжимка»-польза о хорошем и плохом — чтобы новые поколения россиян могли это учитывать если когда-то вздумают хорошо жить и построить сильное процветающее государство.

Рассматривая «ближние периоды» истории, когда авторы исследований были сами их свидетелями, всегда опасаются, что «вблизи — хуже видно», многое ещё не осознаётся в глобальных масштабах и тенденциях, и влияет, конечно, субъективный фактор исследователя. Все эти опасения в какой-то мере верны, но без этих исследований невозможно обойтись, а из субъективного восприятия я даже попытаюсь получить максимум ценного и интересного для прочтения.

Ранее мы уже видели на примере Пастернака и Бродского как довольно легко, несмотря на «железный занавес», всесильное грозное КГБ и славные пограничные редуты, — запрещённые в СССР литературные произведения пересекали подпольным способом границу СССР в обе стороны, издавались на Западе.

Но эти произведения подпольным образом издавались и в самом СССР, и успешно подпольным образом распространялись среди граждан. И если раньше в подполье издавались и распространялись отдельные художественные произведения, и этот процесс был прерывистым, спорадическим, то после 1958 г., который мы рассматривали особо, этот процесс приобрёл фундаментальный постоянный характер. Это говорило о том, что чемоданное настроение сильно угомонилось, и многие евреи свою дальнейшую судьбу связывали с СССР. Об этом говорит открытие советскими властями в 1961 г. журнала для евреев — «Советиш геймланд» («Советская родина»), главным редактором которого был Арон Вергелис. И об этом говорит также открытие параллельно с ним в начале 60-х А. Гинзбургом подпольного журнала («самиздатовского») под названием «Синтаксис», в котором печатались запрещённые советской властью произведения.

Первое что приходит на ум в связи с этим, — что до этого не додумался некто по фамилии Иванов или Петров. Такое впечатление, что в России власти меняются, а оппозиция остаётся одна и та же.