Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии

Флагман «новейшей оппозиции» Бухарин в своей работе «Заметки экономиста» ратовал за снижение «гибельных» темпов индустрии, свёртывание строительства колхозов и совхозов, полная свобода частной собственности и отказ государства от регулирующей роли в торговле, ибо это мешает развитию торговли.

Многие исследователи истории и современные российские демократы-экономисты до сих пор превозносят Бухарина из-за этих инициатив как «светоча» истины. — На самом деле Бухарин предлагал нормальный, обычный путь развития, а мы уже выше обсуждали — и нет в это никаких сомнений, что этот «нормальный» курс в тех исторических условиях на планете был гибельным для СССР. И ещё более гибельным был бы, бесспорно, этот курс — если бы вдруг Сталин послушался Бухарина и на середине «переправы», когда уже прежнее сельское хозяйство разрушено, а новое ещё не заработало — сделал остановку и повернул бы назад… и при этом, бесспорно, снизил бы темпы создания промышленности. Вернёмся к хронологии событий и проследим за дальнейшей их логикой.

Говоря об активной оппозиции Сталину — стоит отметить разоблачённого в 1929 г. в подпольной деятельности направленной против Сталина высокопоставленного еврейского советского комиссара ЧК Якова Блюмкина, который был горячим и преданным сторонником Бронштейна и его идеи мировой гегемонии. Этому молодому гегемону в двадцать с небольшим лет удалось даже организовать марксистскую революцию в Иране, где их любимого подручного шансового инструмента для захвата власти — глупого пролетариата почти и не было.

Этих молодых евреев несло по миру и по истории многих народов, и после захвата России они были полностью уверены, что теперь ветер истории, удача и сам Бог дуют в их паруса. И то — о чём их предки упорно твердили тысячелетиями, — теперь они, их поколение, реализуют именно сейчас, и эта планета будет полностью под их властью. Это звучит как в каком-то мудрёном фантастическом произведении (книге или фильме), но, к сожалению, это была реальность.

И может никто не был бы против этой гегемонии этой самой умной нации на планете, если бы не специфическое отношение гегемонов к другим народам и реки крови, и миллионы трупов. Этот свирепый романтик Яша Блюмкин любил поэзию и поэтов, и даже своему другу знаменитому Маяковскому предлагал классное дружеское развлечение — присутствовать на коммунистическом шоу: на расстреле «контриков» — этих глупых русских интеллигентов. Но, говорят, Маяковский отказывался от предложения своего друга «блюмочки».

Когда «блюмочка» в 1929 г. привёз инструкции подпольщикам в СССР от Бронштейна-Троцкого, то на этом и попался, свои заложили, любимая двойная игра в «Азефа» не получилась.

Перед самым расстрелом этот сторонник мировой гегемонии кричал: «Да здравствует мировая революция! Да здравствует Троцкий!». Вернёмся к несчастным российским крестьянам.

В ходе коллективизации во многих регионах СССР крестьяне безнадёжно пытались оказать сопротивление захватчикам, в том числе и вооружённое, — около 1300 локальных мятежей было зафиксировано в 1929 г. Мятежников расстреливали, а зажиточных крестьян — «кулаков», не спешивших вступать в колхоз, стали семьями ссылать в Сибирь, Казахстан, чтобы другие быстрее сделали выводы. Многие крестьяне в знак протеста бросали своё хозяйство (самораскулачивались) и убегали в город, предпочитая город ссылке в Сибирь.

После критических статей Сталина, миллионы крестьян начали выходить из колхозов. Но когда крестьяне выходили из колхозов — им красные комиссары уже не возвращали их добро назад в полном объёме, сваленное насильно в общую колхозную кучу: лошади, коровы, телеги и т. д. Что оставалось делать крестьянам? И что оставалось делать тем крестьянам, которые хотели уйти из колхоза, но их не выпускали? — Лишённые всякого хозяйства они опять же убегали в города в надежде там найти работу и выжить. И у многих эта затея получалась, ибо индустриализация набирала обороты, строилось много заводов, и соответственно требовались рабочие руки. В эти годы примерно половина всех вновь пришедших на работу на промышленные предприятия рабочих были недавними крестьянами. Таким образом, в городе нашли работу примерно 4 миллиона российских крестьян.

Но этот хаотический бесконтрольный процесс перехода миллионов крестьян в города — Советской власти не нравился. В начале — Советские власти перестали давать крестьянам паспорта и обязали обязательную приписку по месту жительства. Этим миллионам крестьянской молодёжи сразу отрезали дорогу к городскому образованию. Но это была ещё полумера. Советские власти решили получить пользу с этого огромного крестьянского потока бегущего в города, поставив его под контроль — задействовать его бесплатно в деле строительства государственного хозяйства.