Лекции

Сегодня мы уже начинаем забывать, что Евангелие Нового Завета и Радостная весть — в чём её радостность‑то? Да в том, что люди этого региона и этой эпохи, люди доновозаветного времени без надежды всматривались в пространство смерти. Вновь и вновь напомню, что для Ветхого Завета все люди нисходят в могилу, и там для них нет никакой надежды, никаких чудес. И вот туда, к ним в могилу, теперь сходит Христос и уничтожает ад — теперь есть возможность для спасения.

И вот теперь я хотел бы ответить на вопрос… хотя нет, давайте так: сейчас я поясню, почему я не буду отвечать на вопрос, который мне всё равно будут вновь и вновь задавать. Нет такого христианина в мире, к которому его соседи бы не приставали с вопросом: «А почему вы считаете, что только христиане спасутся? Может быть, и все остальные спасутся люди тоже?» Так вот поймите, что христиане исходят из совершенно другой системы отсчёта: в нашей системе отсчёта (то, как она дана в Ветхом Завете) все люди погибнут, и вдруг открылась возможность хотя бы для некоторых спастись. Современный мир убеждён в обратном: «всех нас Бог обязан спасти (даже если Бога нет, даже если я не верю ни в какого Бога — карма меня всё равно спасёт)». Поразительное мышление людей, которые говорят «я в Бога не верю, но мне не нравится, что вы говорите, что Бог меня за это осудит».

Так вот… Христианская система отсчёта исходит из «минусового» уровня: да, мы все согрешили, мы все живём и родились в мире смерти, и каждый из нас число заразы и инфекции духовной в мире умножил, после каждого из нас в мире становится, увы, по большей части тяжелее дышать, а не легче. Об этом знают христиане… Вот это система «нарастания» греха, она ведь поразительно показана в первых главах Библии: грехопадение первых людей — убийство Адама — убийство Авеля — потоп — строительство Вавилонской башни… Нарастают грехи — и сокращаются дни человеческой жизни (от восьмисот лет до восьмидесяти).

И вот здесь получается, что открывается, наконец, Христом возможность не умирать. Ведь поймите, христианство — это не моралистика. Евангелие — это скорее… медицина.

Вот представьте себе — взорвался Чернобыль. И в этой зоне все люди, которые там живут, они все дышат радиацией смерти. И вдруг открыли… какой‑то учёный открыл противоядие, которое он может привести туда и раздать людям — и тогда они не будут умирать. И этот учёный бросает свою безопасную московскую или нью–йоркскую лабораторию и приезжает туда, в чернобыльскую зону. Приезжает с этими препаратами и начинает их раздавать: «Вот, у меня в чемодане лекарства, я бесплатно вам даю». Но предупреждает: «Если вы не возьмёте его, вы умрёте». И в народе пошли слухи: «Какой жестокий врач к нам приехал — он нам заявляет, что мы помрём. Он заявляет, что, если только с ним подружиться, можно выжить». Это и есть то, что две тысячи лет твердят христианам: «Какой негуманный ваш Христос. Заявляет, что, если кто отречётся от Него, то отречётся и перед Отцом Небесным. Как это негуманно — вы заявляете, что вне Христа, вне Церкви нет спасения».

Так в том‑то и дело, христианство исходит из того, что все мы заключены в непослушание — все мы умираем. И вот появилась возможность дать лекарство бессмертия: исцелить людей тех, кто это свободно примет — кто желает выжить в нашем мире смерти, выйти из него действительно в мир Жизни…

Христос был человеком — не только Богом. И поэтому всё то, что произошло с Ним, произойдёт с каждым из нас. Христос воскрес. И это означает, что все мы обречены на воскресение. Я хотел бы, чтобы вы запомнили эту формулу: мы не надеемся на воскресение — мы обречены на воскресение. Потому что каждый из нас — соучастник плоти Христовой, каждый из нас является братом Христа. Мы единосущи Ему, если говорить богословским языком, — единоприродны Ему. И то, что Христос сделал с Собою, произойдёт и с нами… Он взял на Себя нашу человеческую природу и изменил её так, что она оказалась способна воскреснуть — выйти из мира смерти. Поэтому все мы воскреснем, но поэтому и будет тот последний суд, который называется «Страшный».