Лем. Жизнь на другой Земле

Для Лема «Эдем» является радикальным, решительным прощанием с чем-то, что ещё несколько лет до того было похоже на его литературную программу. «Астронавты» и «Магелланово облако» дали читателю надежду, что в конце будет произведён какой-то Контакт и мы познаем другую цивилизацию, но в обоих случаях эти ожидания заканчиваются разочарованием. Поскольку читатели и критики обвиняли Лема в этом, в 1954 году Лем сообщил им на страницах «Przekrój», что не собирается описывать контакт с инопланетной цивилизацией, поскольку это было бы литературным обманом – можно попытаться представить себе космическую ракету, потому что её форма более или менее вообразима ввиду её предназначения. Однако нельзя представить себе другое разумное существо, потому что, будучи людьми, всё равно будем пытаться создать его по своему образу и подобию. Вплоть до «Эдема» Лем нарушал это правило только в сатирических произведениях, написанных с целью создания карикатуры человеческих проблем в космической сценографии. В «Эдеме» же он провёл подобный эксперимент в серьёзном контексте. В финале дружественный представитель двутелов рассказывает героям, что сто лет назад на этой планете началось построение идеального общества и закончилось тем, чем заканчивались подобные эксперименты на планете Земля: братскими могилами.

На этот раз Лем не жаловался на проблемы с цензурой, вероятно, потому, что их не было. Цензор, который бы признал, что видит в этом аллюзию на строй ПНР в аллегорическом рассказе о злостном тоталитаризме на другой планете, сам бы подтвердил, что ему что-то не нравится в строе ПНР. И в их интересах было делать вид, что не поняли аллюзии, даже если прекрасно её понимали (тем более если её понимали).

Своим «Эдемом» Лем положил начало целому течению аллюзийной фантастики, описывающей реалии восточного блока, переодетые в инопланетный костюм. Так потом поступали Стругацкие и Булычёв. Почему Лем избегал этой темы и не хотел говорить об «Эдеме»? Те из вас, кто проигнорировал моё предупреждение и прочёл второй раздел этой книги, могут догадываться. А остальные сейчас могут поверить мне на слово, что целые фрагменты «Эдема» оказались не плодом фантазии писателя. Лем написал эту книгу быстро и легко (скорее всего, большинство было написано во время одной из поездок в Закопане летом 1958 года), так как он не должен был ничего придумывать – он записывал воспоминания, возвращающиеся к нему регулярно в кошмарах.

Ниже приведена страшная сцена, представляющая вынос каких-то зловонных, полуразложившихся останков из особого подвала, появившегося, когда ракета врезалась в планету Эдем. Если исключить фантастическую сценографию, это чистые воспоминания самого Лема. Только делать это его просил не какой-то Доктор извиняющимся тоном, а бандеровские боевики, которые подгоняли таким образом Докторов, Инженеров, Химиков, Адвокатов и Редакторов, чтобы потом большинство из них убить на месте, а некоторых – как Раппопорта в «Гласе Господа» или Станислава Лема 1 июля 1941 года – выпустить на свободу:

«Машинное отделение выглядит, увы, как бойня. Нужно немедленно выносить и закапывать всё, в ракете слишком тепло, и поспешность в самом деле необходима – особенно при такой жаре.

[…]

Доктор наконец вылез из туннеля. Поверх резинового халата на нём был надет второй, белый, снизу доверху в красных пятнах.

– Мне очень неприятно, это действительно может вызвать тошноту. Но что делать? Иного выхода нет. Идёмте.

Доктор повернулся и исчез. Остальные переглянулись и поочередно нырнули в туннель. Похоронные работы, как назвал это Химик, закончились только после полудня. Работали полуодетые, чтобы не перепачкать комбинезоны. Расчленённые останки закопали в двухстах шагах от ракеты, на вершине холма, и, несмотря на призывы Координатора экономить воду, истратили на мытье пять ведер».

Следующее описание показывает, что увидели бы астронавты, приземлившись между 1942 и 1943 годами на Кортумовой горе под Львовом, с которой тогда вытекал ручей «водянистого сока», как в «Эдеме»: