Лена Дэнс (СИ)

— Я позвоню потом… По своим каналам. Главное, чтоб слишком поздно не было.

Ч.11.

Абрам сдержал свое слово и через двадцать минут позвонил другу, работавшему замом в районном отделении милиции. Оно отвечало за территорию, на которой находилась злополучная квартира.

В просторной машине, выскочившей на бешеной скорости сначала из «спальника» на центральные магистрали, а потом куда-то в боковые и петляющие дороги промзоны Обводного канала, было тепло, но Ленька продолжал колотиться так, как будто бы вышел в исподнем на тридцатиградусный мороз. Чтобы хоть как-то успокоить его, Абрамка включил громкую связь на мобиле, приложил палец к губам и, покопавшись, вытащил из кармана в двери автомобиля флягу с коньяком.

— Глотни, только немного... Алле, Иваныч, привет. Ты прости, что с плохими новостями тебя беспокою. Фатера у тебя на территории проблемная одна имеется. Глухарь в лесопарке поиметь к завтрему можешь. А сейчас сам понимаешь — как раз конец квартала.

— Ну, спасибо, Абрам, утешил, — пожевали губами на том конце трубке, — а тебе какой навар с этого?

— Да никакого. Вторую часть долга с хозяев получить хочу, пока не свалили, или хотя бы гарантированно переписать. Ты б бойцов рангом пониже проверить отправил, типа соседи жалуются, шумят очень.

— Адрес назвать могешь? И че делать будем, если не откроют?

— Не знаю. Ты теперь голова, ты и думай, если «висяк» не хочешь, — Абрам протянул притихшему Леньке бумагу и ручку, зажал динамик ладонью: — Пиши быстро... Ну, погнали. Улица*, дом*, квартира*.

— Да не гони, не лошадь. Пробью сейчас хоть... Ты смотри, что делается... — снова в трубке повисло молчание. — И вправду соседи жалуются. Десять минут назад звонили, говорят, там крики, и как будто предметы тяжелые на пол падают. А еще из-под железной двери дымом воняет, «пожарку» уже вызвали. Абрам, ты, че, Копперфильдом подрабатываешь?

— Не чокай, тоже не савраска. Гудвином и Железным дровосеком в одном флаконе. Видишь, как все пучком-то до кучи складывается. И я, считай, тебе не звонил, коль общественность уже в курсе и в колокола бьет. Тут ты и сам поехать можешь, а заодно и выслужишься, Иваныч. А-то сорок пять и все зам. Там, если не все сгорит... партию хорошую возьмете. А мне что? Мне бы только взносы вернуть. А с учетом, что начальничек-то твой на плохом счету, глядишь, там и до проставы недалеко. Ну, бывай, Иваныч, отзвонись по итогам. Только не на мобилу мне, ее вообще забудь, а помнишь, автомастерская одна была? Мы там еще на двадцать третье славно погудели. Вот туда и звони.

Больше второго голоса в трубке слышно не было. Абрам посчитал, что Ленька узнал из беседы достаточно.

— Да, это еще... отпечатки там мои могут быть... не на товаре, конечно, и если усердно поискать. Ну, так я ж на то у тебя и осведомитель, чтоб ты обо мне заботился, особенно если с повышением получится... Сплюнь, не вляпался пока.

Разговор закончился, теперь за флягой потянулся и Абрам, а Ленька по-прежнему вопросительно и молча смотрел, но уже не на водителя, а на затихшую трубку. За окном хрипло и пронзительно раскричались чайки. На лобовое стекло плюхнулась желтоватая клякса.

— Ну, во, к удаче. Говно, говорят, к деньгам, в смысле должок вернется, — заулыбался Абрамка. — Ты не допер, что ли? Андрей твой поджег что-то. А он вообще того, с башкой. Хорошо про магазин придумал. Правда, задним числом. Этот поджог сейчас его единственный шанс. Полквартиры там в рухляди и в тряпках бензиновых, а когда мы уходили, многим пассажирам уже все равно было, хоть пожар, хоть потоп. И как вы, идиоты, не сообразили? Там же при входе видно было из незакрытой двери — три лопаты штыковые стоят, наточенные... Я их как увидел, так сразу обосрался. Ну, думаю, охуел в конец Сахара, если меня решил завалить. Его ж из-под земли живьем достанут те, кому уже я должен. А он лыбится, падла такая. «Ты чего это занервничал, Рубеныч? Я ж не отмороженный совсем. Это не для тебя, есть у нас тут другие клиенты». А этими лопатами рыть можно на минус двадцати, а не то, что в такую теплынь. А рядом лесопарк, в котором работы по облагораживанию территории ведутся. Соображать же надо. «Леон-Леон» — Сахара тебя кликал... Да какой ты после этого «Леонид» даже. Лена, ты, Лёнька, в своем парике. Дома родные ждут, или один живешь?

— Нее, Нелли Васильевна... в смысле бабка, на неделю в санаторий уехала. В Крым. У нее суставы больные, и врачи греться велят, — только сейчас до Леньки дошло, чем могла обернуться его «работа» для близких. Он неловко стащил парик, под ним показались русые кудрявые волосы: — А когда ваш друг позвонит?

— А, я знаю, Лень? — неловко усмехнулся Абрамка. — Я мент всего лишь бывший, а не Бог. Я б на твоем месте домой пока не торопился. Ну, так, на всякий случай. Есть где переночевать, кроме бабкиной хаты?

— Неа.

— Понятно. Как всегда. Я тебя не держу, но если хочешь в этой мастерской оставайся. Я сам в ней, пожалуй, пару дней покантуюсь.

***