Лена (СИ)

— Отлижи мне п… киску… куннилингус сделай, не тупи. Выполнишь — все останется в тайне, но я уверюсь в твоей лояльности. Ну? Решайся. Давить не хочу, исключительно по доброй воле. Нет — я пошла и жди меня с восстановленным договором от Бори. Но если согласишься, то будет тебе счастье. — я забываю о пяти кусках, которые ты мне должна и спокойно на тебя работаю. Выбирай.

Все смешалось в голове Виталины. Гордость боролась со страхом лишиться привычной жизни. За год занятия спа-бизнесом, успела привыкнуть к доходам, да и занятие пришлось по душе. Ей понравилось вникать в дела, назначать сделки, отменять встречи, болеть ночами, размышляя есть ошибка или нет и что придумать, чтобы привлечь клиентов. А ведь это была первая в ее жизни работа. Тем более, что самостоятельная бизнес-леди, выстроившая «империю» с нуля — звучит! Общество, в котором она крутилась, это ценит. Но унижение! Мелкая шантажистка попала в самое неприступное, что в ней есть…

Несколько минут, закрыв глаза, директриса раздумывала. Встала, подошла к селектору.

— Лидочка, — специально говорила медленно, осуществляя мелкую месть наглой малявка со способностями.

Лена невольно напряглась. А ну как сейчас охрана завалится? Потом, разумеется, отыграется, но сейчас… включать насилие через интерфейс Айфона в данный момент, после обещания, было неразумно… и неудобно. Советь до конца в Лене не уснула — обещала же добровольность.

— Ты это… охрану, — сделала специально долгую паузу. — Не беспокой в любом случае. — Лена не смогла сдержать вздоха облегчения. Виталина криво ухмыльнулась. — Я надолго с нашей новой сотрудницей, беседа затягивается. Содержание исключительно секретное. Держи в тайне и не беспокой в любом случае. Пусть даже мэр позвонит — не соединяй.

Отняла руку от клавиши, медленно подошла к двери, закрылась.

Глава 12. Двойной удар и опоздание

Лена сама сняла джинсы и трусики. Развалилась на софе и широко раздвинула ноги, честно говоря, этого действа стесняясь. Но пересилила. Закрыла глаза, сосредоточилась. Возбуждения — ноль. Первые касания влажного языка показались липко-противными. Но искусственно стимулировать ни себя, ни директрису пока воздержалась. Большие губы были сжаты, на них и на лобке отросла редкая жесткая щетина изумительно антрацитного цвета. Давно не брила. Видела в зеркало, чувствовала рукой, каждый день обещала себе и благополучно забывала. Сейчас почувствовала нечто вроде стыда перед полностью ухоженной дамой. Лохушкой деревенской себя почувствовала. Поэтому предельно грубо стала командовать, злясь больше на себя, чем на нее.

— Вокруг поласкай, млядь, только нежно, как мороженное лижешь… а потом уже приступай. И не щекоти, а прижимайся яснее… но ласково. Ласкай, будто мужской член поднимаешь. Сосала же. Ну, ответь…

— Было, — нехотя проворчала взрослая женщина. — Но то х… а то п… здесь я впервые. Терпи уж.

Лена, сжав зубы, терпела. И вскоре ожидание принесло плоды.

— Ой! — вдруг воскликнула Виталина и остановилась. — У тебя гости, что ли?

— Да, блин, подумаешь, ниточку заметила! Не переживай, тампон новый, в туалете офиса поменяла. Третий день, крови с гулькин нос. Не останавливайся, б… только заводиться начала! Продолжай, су… Виталиночка… — последнее слово произнесла с издевкой.

Директриса, снова закрыв глаза, внутренне перекрестившись, уткнулась к своему стыду в маняще пахнущую промежность, вдохнула волнующий аромат чистого женского тела с примесью выделений. Гнала от себя мысль о том, что ситуация ей начинает нравится. Даже обзывание сукой и млядью отзывалось внизу живота приятной пульсацией. Полноценным возбуждением ощущение пока назвать было нельзя, но все двигалось к этому. И это пугало.

Большие губы вскоре набухли и расступились. Из-под них выползли налитые кровью малые, похожие на слипшиеся лепестки, а венчал их заметно отвердевший, превратившийся в мятую изюминку под розовым капюшоном клитор. Когда язык целенаправленно касался его, прижимал, Лена теряла дыхание. Когда отпускал — тихо, блаженно охала. Виталина ускорилась. Никто ее не учил и не подсказывал, но действовать она стала по аналогии с мужским членом. Лизала и засасывала мелкий орган, иногда отвлекаясь на мокрую щель под сладким орешком.

Лена будто взбесилась. Задрожала, глубоко задышала, сбивая стоны. Наконец, несколько раз дернула задницей, будто бы специально пытаясь оторваться от сладкого рта Виталины, сильно сжала бедра, сдавив голову лизуньи тисками, и негромко завыла что-то невнятное. Замерла, Виталину не отпуская…

— У-у-х, хорошо-о… — тихо простонала и медленно расслабилась, освобождая голову пленницы. Ноги, сводимые непроизвольными судорожными рывками, еще подергивались. — Хорошо-о… — привычно озвучила свое состояние Лена, глаз не открывая.