Лена (СИ)

— Да какая там история, банальная. — Лена в новой форме сидела перед зеркалом в закутке ресепшена. Натаха, вооружившись тенями, кисточками, кремами и прочими тампонами, обрабатывала фингал с опытом фокусника-престидижитатора, пальцы мелькали практически незаметно.

— Муж позвонил, срочно домой лети, орет, а то прибью нахрен, бросай все, пожар. В чем была — ломанулась. Даже до машины добежать не успела — попутка как раз подвернулась. Влетаю в дом, а мой благоверный бухой в лоскуты смотрит видео с нашей последней гулянки. Один момент мотает и мотает. Ко мне поворачивается и паузу включает. Смотри, говорит, млидь! А там я, дура пьяная, с его корефаном целуюсь. Я, как идиотка, ближе подошла, в голове верчу, вспоминаю и тут… на-тебе! Искры из глаз и все такое. Убью, предупредил, и пошел на кухню. За ножом, наверное. Ровно так пошел, пряменько, а сам — в дрова! Я и задала стрекача. Ну его нахрен, он пьяный дурак-дураком становится. Потом, правда в ногах валяется…

— Ой, да все они, мужики, такие! — поддержала рассказ вторая администраторша с бейджиком Анастасия, которая с интересом слушая, периодически выглядывала из-за шторы, высматривая клиентов. Не дай бог подойдет кто, а за стойкой никого нет. Штраф гарантирован. — Вот мой однажды приревновал из-за сущего пустяка… ой, девочки, мне пора. Принесла нелегкая…

— Ну вот, маску под глаза натяни и как новенькая, — сообщила, наконец, Натаха, взглядом художника оценивая собственное творение. Кажется, осталась довольной. — М-да, лучше не сделаешь. А это правда, что ты дочь Виталины и что тебя она нагуляла? Полгода якобы в Австрии на курорте отдыхала, а сама туда на тайные роды ездила. Правда? Я никому, честное слово, могила!

Лена еле заметно сыграла веками, дернув ими два раза. Можно было понять как «да» или как «нет» — в зависимости от настроя вопрошающего.

— Спасибо, — поблагодарила и, озираясь, покинула гостеприимный ресепшен.

Секретарша Лидочка, аж подскочила, когда увидела Лену.

— Бегом к ней! — погнала голосом, одновременно поднимая трубку телефона и нажимая на клавишу.

На черной софе в кабинете директрисы восседали, поджав ноги, две Ленины клиентки в фирменных махровых халатах, пили красное вино из бокалов с точеными ножками. На ворвавшуюся массажистку уставились, как на приведение.

Виталина, сидевшая за столом в крутящемся кресле, изобразила долго ожидаемое, но неизбежное возвращение «блудного попугая».

— Наконец-то, Леночка, я так волновалась! Что тебе сказали в больнице? От чего обморок? — участию хозяйки заведения позавидовала бы любая любящая детей мать.

— Банально, Виталина Витальевна, не поверите… от усталости, говорят. Загнала ты себя, голубушка, высказался доктор. хороший такой дядечка, добрый… извините, девушки, что не смогла вас сегодня обслужить, — обратилась уже к двум кумушкам, возрастом далеко не юного. — Завтра. Если придется, то внеурочно…

— Ну-ну, Леночка, угомонись, — остановила ее Виталина. — Девочки, не держите зла. Если хотите, могу деньги вернуть, а можно расписание перетрясти в свете… точно ничего страшного?

— Точно, Виталина Витальевна. День-два посоветовал отдохнуть…

— Видите, как неудобно получается. Что скажите?

— Да какие деньги, Вита! — словно бы очнулась первая. — Но мы — первоочередники, не забудь. Выздоравливай, Леночка и… мы пошли? — последний вопрос относился к соседке.

— Да-да, конечно, выздоравливай, Лена, мы подождем. До встречи, Вита, на связи.

С этими словами обе вышли, провожаемые любезной хозяйкой, продолжающей рассыпаться в извинениях.

— Ну. — Спросила Виталина грозно, как только за ее подругами закрылась дверь и щелкнула внутренняя задвижка.

Лена в ответ молча сняла маску.

— Кто? — серьезно спросила хозяйка.

— Ваш. Боря. Самолично.

Виталина в задумчивости обогнула стол, села на софу и пригласила Лену сесть рядом.

— Рассказывай, — сказала тоном, промежуточным между приказным, просящим и сочувствующим. Участливо-настоятельно попросила рассказать, что случилось.

— По роже огребла, что же еще? Но меня другое заинтересовало, я даже фингал простить готова… обрисуй мне, Виталина Витальевна Герман, свою жизнь с этим чудовищем? — страшное слово было густо окрашено сарказмом. — Его версию я наслушалась до жуткого гнева в груди за бесцельно прожитые им годы. Всю молодость, всю красоту на тебя потратил.

Хозяйка салона подобралась. Посерьезнела.

— Вот даже как… Борюсик, Борюсик… ты там на два, а то и на десяточек дели что он там порассказывал…

— Поконкретней, пожалуйста, Виталина Витальевна, от и, так сказать, до. У кого на сколько делить или множить я как-нибудь с божьей помощью сама догадаюсь.

— Тебе-то о Боге упоминать не совестно? — произнесла с издевкой.

— Не отвлекайся, пожалуйста, я слушаю. Полная картина не малюется…