Ленд-лиз. Дороги в Россию

А в это время Феймонвилл принимал прибывшую в США 26 июля советскую военную делегацию под руководством генерал-лейтенанта Филиппа Голикова. Делегация вместе с Уманским встречалась с рядом американских официальных лиц и разъясняла важность советского фронта, а также срочную необходимость поставок из США, целесообразность сотрудничества с Великобританией и Соединенными Штатами. Вера Голикова в военную мощь русских, его импозантная внешность помогали сгладить склонность Уманского постоянно впадать в раздражение. Помимо всего прочего, Уманский громко возмущался задержкой в поставках боевых самолетов, однако в случае с авиацией даже близкие друзья Америки, такие как Англия, встречались со сложностями добиться их поставок. Военное министерство упорно придерживалось точки зрения, что России вовсе не следует рассчитывать на поставки бомбардировщиков. Что касается истребителей, то их рекомендовали поставить не более 50 машин, да и то только в том случае, если это количество можно будет изготовить не в ущерб тому, что американская промышленность предназначала для Англии¹⁵.

За весь июль стоимость поставок, предназначенных для Советского Союза, составила всего 6 521 912 долларов, а на период до 1 октября, по подсчетам специалистов, общая сумма поставок не превышала 29 млн долларов, что представляло собой лишь символическую помощь Советам в войне. Недовольный этим, Моргентау заявил тогда Рузвельту, что Вашингтон в типичной для него манере организовал для русских «бег по кругу». Президент согласился с этим и в своем сорокапятиминутном выступлении перед кабинетом 1 августа упомянул о данном факте. Моргентау отметил, что тогда Рузвельт заявил, что «он не желает слышать о том, что фигурировало в заказе; его интересовало, что именно из заказанного уже «находилось на воде». Иккес написал по этому поводу, что Рузвельт сделал «Государственному департаменту и военному министерству одну из самых впечатляющих взбучек, которым тот был свидетелем… Президент настаивал на необходимости немедленно сдвинуть дело с места». Далее, как вспоминает Иккес, Рузвельт предупредил, что «мы не должны допустить, чтобы в результате сложилась ситуация, когда посол Уманский или глава русской военной миссии будут вынуждены дать телеграмму Сталину, что здесь они не могут получить помощь и поддержку», особенно сейчас, когда Гопкинс только что выехал из Лондона в Москву¹⁶.

Стимсон счел, что выступление президента еще более осложняет обстановку, так как у армии США и так не хватало техники для обучения солдат, не говоря уже о выполнении заказов для Англии. За неделю до этого Стимсон был согласен отпустить для России 150 истребителей, уже отправившихся в Англию, и еще 50, что все еще ждали отправки туда на территории США. Было понятно, что теперь он пошел на поводу у военного министерства. Вместе с Маршаллом и другими военными представителями он настаивал на прекращении поставок с военных складов. Иккес был на стороне Рузвельта. «Моя точка зрения на положение с военной помощью, – писал он, – состоит в том, что при необходимости мы должны вплотную подойти к тому, чтобы обобрать себя до нитки, но обеспечить поставки в Англию и Россию. Потому что, если эти страны сами смогут разгромить Гитлера, мы выиграем несравнимо больше в жизнях наших солдат и в деньгах». Но Стимсон понимал, что все это было желательно, но трудновыполнимо. Программы национальной обороны и ленд-лиза полностью поглощали военную продукцию в стране. Что касается уже произведенной техники и боеприпасов, то большая их часть была выполнена по отдельным контрактам, заключенным еще до Акта о ленд-лизе. Закон о ленд-лизе позволял перераспределять часть продукции на нужды ленд-лиза, но на сумму не более 1 млрд 300 млн долларов. Страна, не включенная в список ленд-лиза, не могла претендовать на эти материалы. Такой стране могла поставляться устаревшая техника или излишки военной продукции со складов, однако таких излишков больше не было. Все, что попадало под эту категорию, уже было отправлено в Англию. Даже если бы и удалось разрешить эту дилемму, каждый дальнейший шаг был бы затруднен деятельностью многочисленных организаций, занимавшихся военным производством. Неудивительно, что Стимсон написал, что у президента «не было системы. Он идет вперед наугад, распределяя полномочия между большим количеством не взаимодействующих друг с другом людей, в результате чего ничего так и не делается»¹⁷.