Ленд-лиз. Сделка века

(I) протокола складывалось следующим образом: из 750 обещанных танков США смогли направить в Россию лишь 182, из 600 самолетов – 204[193]. Такое явное отклонение от обязательств объясняется тем, что описываемые поставки шли еще до вступления Соединенных Штатов в войну, и многие в правительстве США еще не верили в возможность Советского Союза сорвать «блицкриг».

Вступление США в войну, а это произошло уже после подписания соглашения в Москве, заставило американское правительство усерднее заниматься собственной обороной. Поэтому ленд-лизовские поставки в СССР были сильно урезаны – задержаны в портах, на аэродромах и железнодорожных складах для перенаправления в американскую армию. Американцы все больше внимания стали уделять возможности использования советских аэродромов на Дальнем Востоке для выполнения своих стратегических задач. С таким пожеланием к советскому послу М. Литвинову на встрече 11 декабря 1941 г. обратился госсекретарь К. Хэлл. Однако, не желая обострять отношения с Японией и втягиваться в войну на два фронта, Советское правительство отклонило предложение американцев.

Кроме встречи с К. Хэллом, посол М. Литвинов провел еще одну немаловажную встречу в январе 1942 г. с главой OLLA Э. Стеттиниусом. Целью аудиенции было добиться разрешения на увеличение числа поставляемой броне– и автотехники. Советскому послу было рекомендовано заказать джипы, которыми успешно пользовались в американской армии. В конечном итоге в протоколы были внесены два вида командирских автомобилей: Willys МВ и Ford GPW (General Purpose Willys). Всего за войну мы получили 44 тыс. этих автомобилей.

17 декабря 1941 г. правительство США отменило решение о задержке уже готовых к погрузке вооружений, поэтому обещанное оружие и военные материалы прибыли в СССР в течение первых месяцев 1942 г.[194] До конца 1941 г. в Красную армию был поставлен 361 танк, из них 216 «Валентайнов», 145 «Матильд» и 330 бронетранспортеров Мк-1. Это составило 8 % всех поставленных США и Великобританией в 1941 г. в Красную армию танков и половину бронетранспортеров. С учетом того, что лизингополучателями являлись западные фронты, доля иностранной бронетехники в битве под Москвой составляла около 20 %. Именно таковым был среднестатистический ежемесячный процент советских танковых потерь.

Все аналитики, исследовавшие историю Второй мировой войны, всегда задавались вполне обоснованным и закономерным вопросом —. насколько необходимы и важны были иностранные военные поставки? Практически все отвечают на этот вопрос однозначно: да, необходимы.

Во-первых, мы получали лучшее или почти лучшее, что было на Западе. Уже к концу 1941 г. в СССР прибыли современные станки и инструменты, новейшие ферросплавы, редкие цветные металлы, сверхпрочные сорта стали, различные химикаты, необходимые для налаживания производства новейших образцов боеприпасов. Все это способствовало ускорению темпов налаживания собственного производства вооружений с учетом передовых мировых достижений.

Во-вторых, поставки новейшей западной военной техники, соответствовавшей уровню передовых мировых достижений, способствовали ускоренному переустройству военных заводов на выпуск гораздо более совершенной отечественной военной техники. Учитывая данное обстоятельство, Советский Союз становился потенциальным производителем самых лучших видов оружия.

В записке начальника Второго отдела Госплана СССР председателю Госплана СССР М.З. Сабурову от 12 ноября 1951 г. говорилось, что, решая проблему наращивания производственных мощностей в довоенные годы, «мы шли почти исключительно путем строительства цехов и заводов, не учитывая такой важный резерв, как усовершенствование технологических процессов и внедрение новейших достижений науки и техники»[195]. Это значит, что не была налажена

должным образом система приема капитала. В развитии производства преобладал экстенсивный, а не интенсивный путь. Вместе с тем можно привести впечатляющие примеры успехов отечественной науки и техники. Так, значительное развитие получило центробежное литье боеприпасов и стволов орудий; свободная ковка была заменена штамповкой, что дало экономию металла и времени; была внедрена высокопроизводительная автоматическая электросварка по методу академика Патона, который руководил созданием принципиально нового способа сварки – электрошлаковой сварки, а также внедрением прогрессивных методов сварки в промышленности.

Конечно, оказанная союзниками в начале войны помощь была не столь велика и не могла существенно повлиять на обстановку на советско-германском фронте. Руководство нашей страны и не отводило ей в тот период времени определяющую роль. Превалировало скорее моральное значение, которое проявлялось в формировании политического союза и установлении военно-экономических связей между странами антигитлеровской коалиции.

3.3. Выполнение Московского (I) протокола