Лени Рифеншталь

После первого года упорного труда, когда один из двух двухчасовых фильмов — а именно «Праздник народа», был полностью смонтирован, Лени позволила себе краткий отдых. Мечтая вдохнуть в свои легкие свежего воздуха, она устремилась, конечно, в горы. Она давно мечтала подняться на гору Джулия ди Брента. Этот впечатляющий, пронзающий небо доломитовый шпиль, явившийся ее глазам в первом же увиденном ею «горном» фильме и вдохновивший ее на тропу кинокарьеры, нимало не потерял в своем величии за минувшие годы. Для Лени это и в самом деле была «Гора судьбы», как назвал ее Фанк. Она договорилась со знаменитым южнотирольским альпинистом Хансом Штегером, чтобы тот стал ее проводником по одному из самых легких маршрутов. Однако ее надежды рухнули по прибытии в Боль-цано, где ее ждала телеграмма с сообщением о том, что Штегера вызвали сопровождать короля Бельгии Леопольда [50]на альпинистскую экскурсию. Штегер посоветовал ей немедленно связаться с баварским альпинистом Андерлем Хекмайром, который будет ожидать ее в Волькенштайне.

Это было лето, предшествовавшее покорению Хекмайром северной стены горы Эйгер; эта угрюмая стена уже застилала ему горизонты. Он как раз провел инкогнито шесть недель, примериваясь к подножию, среди таких же, как он, желавших покорить Эйгер. Швейцарские власти запретили любые восхождения на эту гору после того, как в 1936 году при попытке покорить ее погибли Тони Курц и его спутники; но это не остановило бы Хекмайра, сложись условия, благоприятствующие восхождению. Вполне от мира сего, без фанаберии, зато с юношеским сознанием, что он принадлежит к числу самых стойких из современных суперменов, Хекмайр чувствовал себя в Альпах как дома. Он был детищем так называемой «Мюнхенской школы» — тех самых «типов, что виснут на веревках и колошматят ледорубами», которых так невзлюбили Е.-С. Стратт и британские традиционалисты. С помощью новых технических средств и усовершенствований в горном снаряжении они совершали революцию в горо-восхождении. Изобретательная, но не имеющая гроша в кармане группа горных фанатиков, главным образом из Баварии, проводила в начале тридцатых годов праздные дни в горах, питаясь горным воздухом, альпинистским азартом да ломтем хлеба, а то и колбасы, который иной раз вынесет им сердобольная фермерша. Спали на сеновалах, иногда зарабатывали колкой дров и другими полезными делами на ночлег на коммунальных койках в горных хижинах, завоевав между делом большую часть «неофициальных» призов на знаменитых стенах Восточных и Западных Альп.

Лени прониклась душой к Хекмайру с первого же момента, когда они обменялись рукопожатиями. Человек-алмаз, пусть и неограненный! И, хотя Хекмайр снискал репутацию отчаянного сорвиголовы, именно благодаря ему Лени пережила свои самые волнительные горные приключения и навсегда осталась благодарной ему за это. Перед тем как Хекмайр согласился сопровождать Лени в горный поход, его брат ввел его в курс сплетен, клубившихся вокруг имени легендарной кинематографистки. Имя-то он, конечно же, узнал, но не был особенным любителем кино, и «Синего света» — который в большей своей части снимался на Бренте, как раз там, куда они собирались отправиться, — увы, не видел.

Брат рассказал ему, что Лени принадлежит к кругу интимнейших друзей Гитлера, ходит молва, что она — его любовница. Так что с ней нужно быть поосторожнее! «При любых обстоятельствах не проговорись, что не видел ни одного из ее фильмов!», — сказал Андерлю брат, напомнив, что она снимала съезд в Нюрнберге и Олимпийские игры.

Позже Хекмайр признался, что косо поглядывал на окружение Гитлера, но фройляйн Рифеншталь произвела на него глубокое впечатление с того самого момента, когда он встретился с нею в гостинице. Она «вся лучилась и оказалась куда красивее», чем он предполагал. «Ее женские чары и неиспорченная естественность развеяли мою внутреннюю настороженность, — говорил он. — Каковыми бы ни были ее отношения с Гитлером, она совершенно очевидно была легендарной женщиной, а годы, проведенные в компании Арнольда Фанка и его отборных альпинистов и лыжников, научили ее… не строить из себя капризную диву». Разумеется, перед тем как покорять Джулию, нужно было сделать одно-два тренировочных восхождения, и, по предложению Хекмайра, начали с западного кряжа первой из башен Зеллы. Там, на подступе к вершине, был один весьма хитрый уклон, и Хекмайр решил испытать, сколь годна в скалолазки его молодая подопечная. Не справится — пусть ищет себе другого проводника, а ом отбудет восвояси. Дело в том, что в эти дни, по его собственному признанию, он рад был голову сломать, и чем опаснее виделся путь, тем дерзновеннее он бросал ему вызов — больше его не интересовало ничто.