Лени Рифеншталь

Хотя в ее мемуарах об этом ни слова, создается впечатление, что Лени неспроста взяла с собой Хек-майра в Берлин. От его имени она нажимала на все кнопки, содействуя его продвижению в альпинистской карьере. Теперь, получив пропуск на Национальный стадион, он серьезно взялся за тренировки перед попыткой покорения Эйгера, пробегая до тридцати миль дважды в неделю. Только зимой он возвратился в Баварию, где стал инструктором по лыжам в рамках движения «Сила через радость». Показывать красоту зимних гор молодежи из простой, главном образом рабочей среды куда больше отвечало его вкусу, нежели угождать снобам-лыжникам на модных швейцарских курортах, что ему приходилось делать прежде. Тяга к Эйгеру спасла его от всех соблазнов втянуться в политику — этому же способствовал и его наивный прагматизм. Вспоминая об этом впоследствии, он утверждал, что «не желал поддаться этому внушаемому позыву, не поддающемуся разумному объяснению».

* * *

Альпинисты из Мюнхена братья Шмид удостоились олимпийских медалей за выдающееся покорение Северной стены Маттерхорна в 1931 году. В тот период между европейскими горовосходителями развернулось соревнование за покорение других великих северных стен альпийских гор, в частности Великих Жорассов; но особенно желаемой целью был Эйгер, возвышавшийся над Гриндельвальдом в Швейцарии. По мере приближения Олимпиады-36 ходили все более громкие слухи о том, что Гитлер готов вручить золотые медали любой немецкой альпинистской экспедиции, которая проложила бы дорогу по непокоренной стене, на которой в предшествующие 12 месяцев погибли шесть человек, причем все — немцы и австрийцы. Злоязыкая пресса мигом перекрестила Nordwand — Северную стену в Mordwand — «Убийственную»… А за пределами Германии быстро распространился миф, что молодые смельчаки, ослепленные преданностью своему фюреру, бросились в атаку неприступных круч под лозунгом «Слава или смерть!», жаждя обрести почести у государства.

Конечно же, когда в 1938 году вершина Эйгер покорилась Хекмайру и его трем спутникам, лучшего подарка нацистской пропаганде трудно было и придумать. Это был не просто поражающий воображение подвиг — два немца и два австрийца совершили его буквально за считанные месяцы до аншлюса [51]. Ничто не могло в большей степени символизировать непобедимость союза двух братских народов! Гитлер поспешил поздравить обмороженных победителей, и в поспешно испеченной нацистскими издателями официальной книге, посвященной восхождению, была помещена фотография всех четверых героев вместе с фюрером и под заголовком: «Самая великая из всех наград».

Однако в действительности борьба за покорение северных склонов Альп и ряд других деяний немецких и итальянских альпинистов — лишь хронологическое совпадение с подъемом фашизма в Европе. Но в глазах многих «культ» альпинизма (наряду с культом сверхчеловека) слился с помрачающей сознание идеологией нацизма. И до сих времен в ряде уважаемых изданий на достижения немецких спортсменов 1930-х годов наклеивается ярлык «фашистского альпинизма», а сами альпинисты величаются «роботами», запрограммированными на дерзания и гибель за фатерлянд.

Но ведь надо понять, что достижения в альпинизме, как и в других областях человеческого дерзания, приходят по принципу «всему свое время» и базируются на том, что было достигнуто ранее. Предположим, что покорение неприступных альпийских стен отодвинулось бы лет на двадцать и выпало на долю представителей другой эпохи — «новых европейцев» (назовем их так). Интересно, будет ли их подвиг отнесен на счет какой-нибудь нездоровой идеи или “новой догмы”»? Скорее напротив, их подвиг станет гордостью нации, и герои получат международную славу за мужество и похвальный дух дерзания — как, например, новозеландец Э. Хиллари и шерп Н. Тенцинг, взошедшие на Эверест 29 мая 1953 года. Рыцарское достоинство Хиллари и медаль Британской империи (увы, награда рангом ниже!), врученная Тенцингу, отнюдь не рассматриваются как никчемные безделицы, как подчас рассматриваются награды за Эйгер из-за того лишь, что их вручал Гитлер.