Лени Рифеншталь

Геринг заверил Удета, что накопленный им «живой» опыт — именно то, что так необходимо стране, и немедленно послал его в Америку для изучения развития тамошней военной авиации. К тому времени, когда в 1934 г. Удет поступил в Министерство авиации, им были разработаны планы нового типа пикирующего бомбардировщика, которому он (хотя это мнение разделяли немногие) прочил судьбу жизненно важного наступательного оружия. Два прототипа были изготовлены на заводах «Юнкерса». Первую машину Удет разбил, не сумев выйти из пике, но, выбравшись из-под обломков без единой царапины, тут же сел за штурвал второго самолета. Крик изумления пронесся над летным полем, когда пилот, после входа в пике и сброса бомб-муляжей, на сей раз посадил машину целой и невредимой. Он мигом стяжал уважение коллег из люфтваффе, хотя было ясно, что его крылатое детище потребует большой деликатности в обращении. В 1935 году на Удета была возложена ответственность за все производство для люфтваффе. А давно ли он — «и мой сурок (то бишь самолет) всегда со мною» — скитался по Америке не в качестве представителя важного лица, а на положении бродячего артиста из тех, что выступают на деревенских площадях. Правда, в летном шлеме вместо цилиндра, в куртке пилота вместо фрака, но все так же — почти без гроша в кармане!

Но Удет не рвался к браздам правления, тем более неловко чувствовал себя он в атмосфере интриг и подковерной грызни, без которой не обходится ни одно высокопоставленное учреждение. От канцелярщины его тошнило и мутило. Некоторые из его решений оказались провальными, серьезно отбросившими авиаиндустрию назад. Он это тщательно скрывал. После «Битвы за Англию»[72] понадобилось два года, чтобы восполнить потери, нанесенные силе, которую все, включая фюрера, считали по-прежнему могучей. Следующий год оказался еще суровее: половина ценных «Юнкерсов-52» погибли при захвате Крита, и таким образом на завоевание России оставалось менее трех тысяч боеспособных машин[73]. Когда Геринг принялся восстанавливать истинную картину вещей, Удет попросил об отставке, но она не была принята. Удет был вознесен слишком высоко, чтобы ему можно было дозволить выглядеть некомпетентным или разочаровавшимся. А главное, Герингу на будущее, когда Гитлеру откроется весь этот хаос, требовался козел отпущения, чтобы свалить на него всю ответственность. Больной, надломленный, пребывавший в хронической депрессии, Удет пустил себе пулю в лоб рано поутру 17 ноября 1941 г. Ему было всего сорок пять. Не прошло и нескольких часов, как Геббельс распространил сообщение, что популярный воздушный ас погиб при испытании нового боевого самолета. Фюрер отдал приказ об организации государственных похорон «этого прекрасного офицера, погибшего при исполнении своего долга».

По всему Берлину были приспущены флаги. Мертвенно-бледный Геринг шагал за лафетом рядом с угрюмым фюрером. От тех, кто знал истинные обстоятельства смерти Удета, взяли страшную клятву держать язык за зубами. Девушке, которая была на тот момент его подружкой и слышала роковой выстрел по телефону, пригрозили смертью, если она проболтается, — и все-таки среди ближайших друзей покойного поползли нехорошие слухи. Поговаривали, что, перед тем как душа славного летчика отлетела, он успел написать пальцем на стене собственной кровью: «Это все — вина Геринга»[74]. В 1956 г. вышел на экраны фильм с участием Курта Юргенса «Генерал дьявола», в основу которого была положена биография Удета, в итоге разочаровавшегося в Гитлере и фашизме. Лени нашла, что характер героя передан достаточно точно, хотя предположение, что к его смерти приложило руку гестапо, сочла авторским вымыслом, не заслуживающим внимания.

Удет и Лени всегда прекрасно понимали друг друга — еще бы, ведь удали и бесшабашности обоим было не занимать! Но при этом Лени всегда настаивала на том, что романа как такового между ними никогда не было. Оба имели врагов, которым была бы на руку такая интимная связь. Дошло до того, что Ева Браун, которую чрезвычайно задевало восхищение и определенно теплое отношение фюрера к Лени Рифеншталь, распустила слухи (при посредстве Гиммлера), что у пилота-повесы и амбициозной кинематографистки «интересное соглашение». По словам автора книги «Лени Рифеншталь, падшая кинобогиня» Гленна Инфилда, слух достиг цели, Удет мигом выпал из фавора, его деятельность стала подвергаться критике со стороны фюрера — и, по мнению Инфилда, это и стало тем угнетающим фактором, который привел некогда бравого пилота к депрессии и в конечном итоге к самоубийству. Инфилд также утверждает, что Рифеншталь и была той самой барышней, получившей строжайший наказ держать язык за зубами после рокового выстрела.