Ленин

Неделей позже Болдырев с сыновьями получили вызов в Комиссариат Труда.

Какой-то рабочий в кожаной шапке, глядя на них, грубо спросил:

– Буржуи, хотите ли вы служить пролетариату? Потребуются ваши знания. Благодаря которым мы хотели бы иметь своих профессионалов. Если не согласитесь, отберем у вас продовольственные карточки, так как «кто не работает, тот не ест!». Ха, ха! Так сказал наш Ленин! Ну что? Даете согласие? Помните, что в случае отказа встретят вас разные другие наказания, а у нас их большой запас для вас, врагов революции!

Болдыревы обменялись многозначительными взглядами.

– Соглашаемся на ваши предложения, – ответил за всех Петр – Мы не враги революции…

– Я вас знаю, псы коварные! – вскрикнул рабочий-комиссар. – Почти все вы занимаетесь саботажем и бойкотом пролетарской России. Не по вкусу вам социальная революция! Хотели бы вы нас угнетать по-прежнему?!

Старый Болдырев не выдержал! Засмеялся и произнес:

– Товарищ! Вы, вероятно, были рабочим или мастером на фабрике. Написано это на ваших натруженных руках. Скажите мне откровенно и честно, что, в фабричном бюро буржуи разговаривали с вами так, как это делаете вы?

Рабочий не ожидал такого вопроса и смутился. Однако немного погодя занял прежнюю дерзкую позицию и буркнул угрожающе:

– Ну, вы, острые на язык! Известная речь!

Он выдал инженерам какие-то узкие лоскуты бумаги с адресами фабрик, в которых они завтра должны были работать.

Началась работа для пролетариата. Рабочие, только за редким исключением, проводили целые дни вне мастерских. Советовались и ожесточенно спорили о способах контроля над фабрикой, разрабатывали фантастические планы руководства предприятием собственными силами, устанавливали часы работы, пели Интернационал. Одновременно разрушали машины, потому что меняли на провиант самые дорогие части механизмов и находящиеся в складе материалы. Инженеры, протестующие против такого хозяйствования и призывающие к работе, вскоре стали предметом ненависти рабочих и обвинения в буржуазных методах ведения работ.

На счастье, их дело взял в свои руки ведущий комиссар по производству – человек интеллигентный. Приказал всем явиться в бюро и внимательно выслушал жалобы рабочих и объяснения Болдыревых.

Во время хода разбирательства раздавались радостные приветствия и восклицания людей, толкущихся в коридорах Комиссариата.

– Да здравствует Ленин! Да здравствует революция!

В зал, где происходило разбирательство, вошел вождь пролетариата, а за ним вторглась толпа рабочих. Объяснившись с комиссаром по производству, Ленин внимательно присмотрелся к спокойным интеллигентным лицам инженеров и остановил взгляд на обвиняющих их рабочих, повторяющих вокруг фразы, вычитанные из прокламаций и большевистских газет.

Ленин кивнул головой и улыбнулся любезно, почти мягко. Поднял глаза на толпу, ждущую с интересом решения самого диктатора, и промолвил хрипло:

– Товарищи, покиньте сейчас же зал!

Так как Куно Хайланен и два финских солдата, прибывших с Лениным, умело проложили им дорогу к дверям, зал скоро был освобожден от зевак.

Ленин уселся у стола и, обратившись к обвинителям, бросил вопрос:

– Что сделано на фабрике во время работы этих инженеров?

Обвинитель прочитал перечень выполненных работ.

– Почему работа была прервана?

– У нас были важные митинги и… не хватило материалов, так как товарищи вынесли их со складов фабричных, – отвечал один из рабочих.

– Что скажет об этом товарищ инженер? – спросил Ленин.

Господин Болдырев ответил:

– В складах материалов действительно не найдено. Почему, не знаю, так как контроль не касался меня. Я являюсь техническим консультантом. Если бы у меня была бронза, медь и сталь, я отремонтировал бы неисправные машины. Желая работать добросовестно и производительно, я указывал фабричному комитету на необходимость обязательной работы хотя бы в течение шести часов.

– Тем временем, сколько часов работали товарищи? – спросил Ленин.

Болдырев спокойным голосом ответил:

– Комитет ведет учет, следовательно, может вас проинформировать, товарищ председатель Совнаркома.

Ленин поднял голову на обвинителя, который, заглянув в свой портфель, доложил:

– Выпадало… по два часа, и то… не каждый день…

Ленин встал и, щуря глаза, сказал отчетливо:

– Кража имущества общественного, преступное растрачивание рабочего времени, саботаж, прикрытый революционными митингами. Товарищи! Диктатура пролетариата была осуществлена вами для того, чтобы мы смогли растоптать буржуазию, и каждые другие враги для нас – обломок общества. Поэтому необходимым является напряженный труд каждого рабочего. Не шесть, не восемь, но десять, четырнадцать, двадцать четыре часа работы! Слышите?!

Рабочие сорвались с мест и начали кричать.

– Это худшая каторга, чем при буржуях. Где завоевания революции? Где социалистический рай, о котором вы писали и кричали? Где освобождение трудящегося народа? Ни хлеба, ни отдыха после тяжелой работы под ярмом капиталистов!

Ленин улыбнулся мягко, хотя его надутые губы кривились и дрожали.