Ленин

— Пришли мы к вам, товарищ, чтобы потребовать передачи крестьянам вашей земли, скота, инвентаря и поместья. Теперь все это принадлежит народу!

В подтверждение своих слов он поднял кулак.

Болдырев нахмурил брови. Ему не нравился «законный» аргумент безграмотного пьяницы Гусева.

— Спрячьте кулак, человече, иначе мы ни до чего не договоримся! — сказал он строгим голосом. — Я знаю из газет, что в январе соберется конституанта. Она примет новый закон о земле. Подождем! Недолго уже осталось!

Он погладил седую, опадавшую на грудь, бороду и спокойно, доброжелательно посмотрел на мужиков.

Гусев внезапно начал отвратительно браниться:

— Ты нас, буржуй, обидчик, за нос не води! Хватит выжимать из нас пот, кровь и слезы! Отдавай все! Да смотри, чтобы мы тебе голову не оторвали и не засветили между глаз — ха-ха — мужицкой иллюминацией!

— Угрожаешь? — спросил Болдырев и, обращаясь к мужикам, воскликнул: — Что ж вы, соседи, молчите? Жили мы с вами в дружбе. Вы знаете, что не выжимал я из вас ни пота, ни слез, ни крови! Это глупый бред этого бездомного бродяги, пьяницы, арестанта! Говорите! Я хочу знать, живет ли в ваших сердцах справедливость!

Мужики переминались с ноги на ногу и ворчали:

— Ну… ясно, что… вроде по-доброму мы жили… Гнету не было никакого… Что скажешь?! Только вот приказ вышел, чтобы всю землю и имущество у помещиков забирать и… делить… ваше на это согласие иметь… ведь итак… отберем…

— Отберете? — крикнул Болдырев. — А каким это правом? Преступниками хотите стать? Что на это скажет правительство, когда порядок в стране наступит? Вы об этом подумали?

— Не будет при твоей, буржуй, жизни другого правительства, кроме нас — рабочих и крестьян! — рассмеялся Гусев. — Отдавай, а то сами заберем!

Болдырева, старого отставного полковника, героя 2-х войн, запугать было не просто. Он гордо выпрямился и ответил, четко акцентируя каждое слово:

— Не отдам, пока в руках у меня не будет написанного и утвержденного правительством закона! Если Национальное Собрание решит — отдам без слова протеста. Теперь, если хотите, можете приступить к насилию и преступным действиям, но вы строго за это ответите! Опомнитесь, пока не поздно! Идите домой, подумайте, а о том, как порешите, пускай мне сообщит староста.

Он махнул рукой и ушел.

Мужики покинули поместье в угрюмом молчании.

— «Господин» по справедливости говорил… — буркнул один из мужиков. — Можно и подождать…

— Ждите! — набросился на него Гусев. — Дождетесь новых полицаев, тюрем и нагаек. Буржуи установят в конституанте старый порядок, а вы, как скот, пойдете в их ярмо. Брать! Брать пока не поздно!

— Ну-у, брать, так брать… — раздались несмелые пока голоса.

Через час в поместье прибежал староста. Он мял шапку, чувствовал себя неловко, трусливо оглядывался. — Беда, господин, беда! Народ спятил. Конец света! Мужики постановили отобрать у вас землю, скот, дом, технику, а вас с госпожой прогнать из поместья. Они приказали мне передать, чтоб ты немедленно выгнал приехавших родственников, потому что, как говорит Гусев, — они объедают крестьян. Это не мы хотим этого, а этот… Гусев… Он всех подстрекал, как дьявол искуситель. Беда!

Наклонившись к уху господина Болдырева, он прошептал:

— Переоденьтесь в мужицкую одежду и ждите. Я за вами пришлю телегу… Мой сын, ваш крестник, отвезет всех вас в город… Там вам безопаснее будет…

Старый полковник побледнел и надолго задумался. Наконец ответил:

— Спасибо вам, староста! Пришлите Ивана с телегой…

Староста вышел, а господин Болдырев направился в салон, где собралась вся семья. Спокойным, ни разу не дрогнувшим голосом, он сказал, что решил отдать мужикам поместье и остаться, чтобы темные крестьяне не развалили хозяйства.

— Стану их советником и помощником! — воскликнул он. — Я не имею права покинуть свое хозяйство. Если оно должно перейти в руки народа, пускай народ использует его с максимальной пользой, а без меня он этого сделать не сможет. Я остаюсь! Что касается вас, то мужики хотят, чтобы вы уехали… Брат Валерьян заберет свою семью и мою жену. Будете жить у моего друга Костомарова. Он сидит на маленьком загоне пашни, работает как обычный крестьянин, поэтому у него землю не заберут. Это самое безопасное по сегодняшним временам место!

Жена Сергея Болдырева, седая старушка, запротестовала.

— Я останусь с тобой! — воскликнула она. Я тебя не оставлю. Я на войну за тобой поехала, как санитарка, могу ли теперь оставить тебя одного… Детей у нас не было, жили мы для себя, вместе и умереть можем… Остаюсь и не пытайся меня отговорить. Конец! Решено!

Растроганный Болдырев не возражал. Он подошел к жене и просто сказал:

— Спасибо тебе, Юлия!

Потом он посовещался с братом, попросил его сохранить кое-какие документы и несколько драгоценностей, которые со временем можно бы было продать; он советовал ему предупредить старого чудака Костомарова. Что может быть вскоре приедет к старому другу на дольше.

— Боюсь, — говорил он, — что мужики впадут в бешенство, как ваши рабочие! Когда надежда исчезнет — приеду к Костомарову и буду ему помогать.

После заката солнца инженер с семьей уехали.