Ленин

– Стало быть, товарищи, я полагаю, что этот вопрос надо решить так! – Далее следовало часто совершенно не связанное с прениями «ленинское» решение вопроса. Оно всегда тут же без возражений и принималось. «Свободы мнений» в совнаркоме у Ленина было не больше, чем в совете министров у Муссолини и Гитлера».[187]

В ночь с 16 на 17 июля 1918 г. в Екатеринбурге по приказу председателя Совнаркома Владимира Ленина и председателя ВЦИК Якова Свердлова была расстреляна царская семья вместе с оставшимися верными ей слугами. По официальной советской версии, расстрел самочинно осуществил Уральский Совет, располагавшийся в Екатеринбурге. Однако чекист Яков Юровский, руководивший бессудной казнью, вспоминал: «16 июля была получена телеграмма из Перми на условном языке, содержавшая приказ об истреблении Романовых (через Пермь могла поступить телеграмма только из Москвы, ведь не мог же Екатеринбургский совет сам себе слать телеграммы через Пермь. – Б. С.)… В 12 часов ночи должна была приехать машина для отвоза трупов».[188] А вот последняя запись в дневнике императрицы: «Серое утро, позднее вышло милое солнышко. Бэби слегка простужен… Татьяна осталась со мной, и мы читали книгу пророка Авдия и Амоса (о пленении и гибели царей)… Играли в безик с Николаем. 10. 30 – в кровать…»[189]

О том, что расстрел Романовых был осуществлен по указанию Ленина и Свердлова, свидетельствовал и Троцкий, в 1918 году – второй человек в стране после Ленина. В воспоминаниях, опубликованных в 1935 году, Лев Давыдович утверждал, со слов Свердлова, что Ленин и Свердлов, а вовсе не Уралсовет, решили участь царской семьи.

Показателен и такой факт. Сразу после расстрела из Екатеринбурга просили Москву отредактировать и утвердить официальное сообщение Уралсовета о казни царя и об эвакуации царской семьи (это была явная ложь). Получается: решение о расстреле уральские большевики приняли самостоятельно, но сообщить об этом без разрешения Центра боялись. Вряд ли в такое поверит хоть один разумный человек.

После аннулирования Брестского мира Красная армия двинулась на Украину, в Белоруссию и Прибалтику. Ленин и его товарищи надеялись, что ей удастся не только освободить российскую территорию, но и зажечь пожар мировой революции в Польше, Германии и других странах. На какое-то время основные усилия советских войск были перенесены на запад и юго-запад. Этим не замедлили воспользоваться армии Колчака и Деникина на востоке и юге. Теперь Антанта готова была снабжать их вооружением и снаряжением, в изобилии оставшимся от Первой мировой войны, и направила свои войска в оставляемые немцами порты Украины и Крыма. Однако, как справедливо заметил Ллойд Джордж, «большинство населения Западной Европы и Америки желало, чтобы большевизм был сокрушен, но никому не хотелось браться за это дело». Солдат и офицеров Антанты, изрядно уставших от войны, трудно было убедить продолжать воевать в России, правительство и армия которой еще не представляли серьезной угрозы Западу. Войска союзников оказывались поэтому очень восприимчивы к большевистской пропаганде.

В апреле 1919 г. интервентам пришлось вывести французские и другие войска Антанты из черноморских портов, в июне русский Север покинули американские части. Основная надежда была на успехи белых армий. В январе 1919 года войска Колчака взяли Пермь и отразили попытки советских войск отбить город. В марте Западная армия Верховного правителя начала генеральное наступление к Волге, овладела Уфой и прервала связь Советской России с Туркестаном. На юге казаки осадили Оренбург и Уральск. На севере Сибирская армия освободила Ижевск и Воткинский завод и вышла на подступы к Казани. Большевики вновь стали рассматривать Восточный фронт как главный. 12 апреля Ленин опубликовал по этому поводу специальные тезисы, где призвал всех на борьбу с Колчаком.

К началу мая войска советского Восточного фронта получили 55 тысяч человек пополнения и достигли превосходства над противником. 28 апреля перешли в наступление войска Южной группы фронта под командованием Михаила Фрунзе. В ряде сражений они разбили Западную армию, 9 июня взяли Уфу и вышли к предгорьям Урала. К концу июня была оттеснена на прежние позиции и Сибирская армия, а 1 июля советские войска освободили Пермь. Более армии Колчака уже не предпринимали общего наступления. Последнюю попытку оказать серьезное сопротивление колчаковцы предприняли осенью на реках Тобол и Ишим, но были разбиты. Единый фронт белых на востоке рухнул, и отступавшие войска попали под удары сибирских партизан. Крестьяне первоначально видели в Колчаке избавителя от продразверстки, однако реквизиции и простые грабежи, совершаемые плохо дисциплинированными отрядами белых, заставили сибиряков едва ли не тосковать по большевикам.