Ленин. Эмиграция и Россия

Но не только русские социал-демократы должны познакомиться с большевистской программой. Ленин передает для Коллонтай: “...пусть поможет “двинуть” этот манифест на других языках” [132]. И спустя некоторое время она сделает запись в своем норвежском дневнике: “Вчера провела вечер с “молодыми” (норвежский “Союз молодежи”). Перевела им тезисы Ленина (ноябрьские). Дискутировали. Разъясняла. Чем больше вчитываешься в этот важный глубокий документ, тем положения Ленина яснее открывают путь. Это - не просто “анализ”, это тактика, это действие. Это политическая программа. Прежде всего во всех странах разрыв со всеми социал-патриотами. Разрыв решительный и безжалостный. Затем направить усилия рабочего класса в каждой стране, и прежде всего в странах воюющих, против собственной буржуазии. “Не сотрудничество классов”, как сейчас... а именно острейшая, беспощадная, открытая классовая борьба. Баррикады в ответ на войну. Это мне по душе” [133].

Однако при помощи не одной лишь Коллонтай намерен Ленин распространять в других странах манифест “Война и российская социал-демократия”. “...Удалось поместить 13 ноября сокращенное изложение манифеста в швейцарской газете “La sentinelle” (“Часовой”), выходившей на французском языке,- вспомнит Крупская.- Ильич торжествовал. Мы послали перевод манифеста во французские, английские и немецкие газеты” [134].

Уже разошелся тираж “Социал-демократа” с текстом манифеста ЦК РСДРП. Ленин запрашивает: “Не остался ли шрифт (неразобранный)? Оказалось, издали мало” [135]. Два дня спустя он вновь обращается в Женеву: “Пожалуйста, распорядитесь напечатать еще 1000 экземпляров...” [136]

А из разных мест приходят между тем к Ленину сообщения о том, что лидеры буржуазных и мелкобуржуазных партий обвиняют большевиков в антипатриотизме. Чтобы разоблачить клеветников, Ленин пишет статью “О национальной гордости великороссов”.

“Чуждо ли нам, великорусским сознательным пролетариям, чувство национальной гордости?” - спрашивает он со страниц “Социал-демократа”.

И категорически заявляет: “Конечно, нет! Мы любим свой язык и свою родину, мы больше всего работаем над тем, чтобы ее трудящиеся массы (т. е. 9/10 ее населения) поднять до сознательной жизни демократов и социалистов. Нам больнее всего видеть и чувствовать, каким насилиям, гнету и издевательствам подвергают нашу прекрасную родину царские палачи, дворяне и капиталисты. Мы гордимся тем, что эти насилия вызывали отпор из нашей среды, из среды великорусов...” [137]

Эта страстная любовь к своей родине, жгучая боль за насилия над нею, величайшая гордость за тех, кто выступал в России против своих поработителей, и дают Ленину право утверждать, что, полные чувства национальной гордости, русские рабочие хотят видеть свою порабощенную страну во что бы то ни стало свободной и счастливой. Именно поэтому, заявляет Владимир Ильич, нельзя в XX столетии в Европе “защищать отечество” иначе, как “борясь всеми революционными средствами против монархии, помещиков и капиталистов своего отечества, т. е. худших врагов нашей родины;-нельзя великороссам “защищать отечество” иначе, как желая поражения во всякой войне царизму, как наименьшего зла для 9/10 населения Великороссии, ибо царизм не только угнетает эти 9/10 населения экономически и политически, но и деморализирует, унижает, обесчещивает, проституирует его, приучая к угнетению чужих народов, приучая прикрывать свой позор лицемерными, якобы патриотическими фразами” [138].

Против ленинского лозунга поражения своего правительства в войне оппортунисты выдвигают лозунг:

- Ни побед, ни поражений!

Сторонники его стоят фактически на позициях буржуазии, на позициях социал-шовинистов. Они не верят в возможность интернациональных революционных действий рабочего класса против своих правительств, не желают помогать развитию таких действий. И Ленин разоблачает их со страниц “Социал-демократа”. Признающие лозунг “ни побед, ни поражений”, пишет Владимир Ильич, лишь лицемерно стоят за классовую борьбу, за “разрыв гражданского мира”. На деле же они отрекаются от самостоятельной, пролетарской политики. Те, кто провозглашает лозунг “ни побед, ни поражений”, стремятся подчинить “пролетариат всех воюющих стран задаче вполне буржуазной: охранять от поражений данные империалистские правительства” [139]. Сторонники лозунга “ни побед, ни поражений” - это сознательные или бессознательные шовинисты, в лучшем случае примирительные мелкие буржуа. И во всяком случае, они враги пролетарской политики. Они сторонники нынешних правительств, теперешних господствующих классов.

Большевики выступают за мир и учитывают стремление масс к справедливому демократическому миру. “Окончание войн, мир между народами, прекращение грабежей и насилий - именно наш идеал,- заявляет Ленин,- но только буржуазные софисты могут обольщать им массы, отрывая этот идеал от немедленной, прямой проповеди революционных действий” [140]. Задача состоит в том, чтобы движение за мир направить в русло пролетарской, а не пацифистской борьбы, связать его с борьбой пролетариата за власть.