Ленин и Троцкий. Путь к власти

«Изо всех сил убеждаю товарищей, что теперь всё висит на волоске, что на очереди стоят вопросы, которые не совещаниями решаются, не съездами (хотя бы даже съездами Советов), а исключительно народами, массой, борьбой вооружённых масс»^[1069].

Триумф большевизма

Фактический захват власти прошёл очень гладко, и многие даже не поняли, что это произошло. Именно поэтому враги Октябрьской революции представляют её как переворот. В действительности можно указать на две причины, определившие спокойный характер революции. Первая – техническая, вторая – политическая. За техническую подготовку восстания отвечал Военно-революционный комитет под руководством Троцкого. От большевиков, как и от армии на войне, требовалось сосредоточить силы, добиться перевеса и в решающий момент ударить. Но тактика восстания не исчерпывается соблюдением только этого правила. Важную роль здесь, как и в любой военной операции, играл элемент неожиданности и маневрирования. Необходимо было запутать противника, скрыть действительные цели революционеров. Каждое их действие, казалось, носит оборонительный характер, но на самом деле восстание носило наступательный характер: оно развивалось стремительно, застигало неприятеля врасплох и обманывало его ожидания.

Но всё же главной причиной того, что восстание прошло так быстро и почти бескровно, была политическая причина. Девять десятых подготовительной работы к восстанию большевики сделали заблаговременно: получили подавляющее большинство в Советах рабочих и солдатских депутатов. В решающий момент у Временного правительства, как и царского режима в феврале, не осталось никого, кто мог бы встать на его защиту. В этом смысле очень показательны строки из воспоминаний Керенского, одного из главных игроков в той напряжённой революционной игре. В его словах сквозит невольная ирония:

«Ночь с 24 на 25 октября прошла в напряжённом ожидании. Мы ждали прибытия с фронта воинских частей. Я вызвал их загодя, утром 25 октября они должны были быть в Петрограде. Однако вместо войск поступили телеграммы и телефонограммы о блокаде и саботаже на железных дорогах.

К утру (25 октября) войска так и не прибыли. Центральная телефонная станция, почтамт и большинство правительственных зданий были заняты отрядами Красной гвардии. Здание, где всего лишь день назад проходили бесконечные и бессмысленные дебаты Совета Республики, также захватили красногвардейцы»^[1070].

Тот самый Керенский, который незадолго до этого хвастался британскому послу, что раздавит большевиков, как только они выйдут на улицы и перейдут к решительным действиям^[1071], теперь вообще оказался без поддержки и был вынужден бежать из Петрограда в автомобиле, любезно представленном посольством Соединённых Штатов Америки.

Мы не будем приводить здесь подробную хронологию восстания. Желающим ознакомиться с ней мы рекомендуем обратиться к хорошо известным работам Джона Рида и Льва Троцкого. Октябрьская революция поражает тем, что она вершилась при пристальном внимании сторонних наблюдателей. Если кто-то и не знал о том, что большевики планируют прийти к власти, то после публичных заявлений Каменева и Зиновьева этот факт стал, по сути, достоянием общественности. В петроградской французской газете Entente от 15 (2) ноября спустя неделю после революции появилась статья, в которой говорилось: