Разумеется, все относительно; сдержанность Ленина не мешала ему горячо спорить с товарищами, употребляя порой достаточно резкие слова. Впоследствии это давало некоторым историкам основания строить предположения относительно «ссоры» Ленина с тем или иным сподвижником. На самом деле, жесткая дискуссия сама по себе еще не означала ссоры; в среде большевиков считалось добродетелью говорить прямо то, что думаешь, не скрывая своего мнения за кружевом дипломатических формулировок. Однажды Ленин заявил товарищу по партии: «До сих пор я думал, что имею дело со взрослым человеком, а теперь смотрю на вас и не знаю: не дитя ли вы или по ряду соображений ради моральности хотите казаться дитятей. Вас, видите ли, тошнит, что в партии не господствует тон, принятый в институте благородных девиц. Это старые песни тех, кто из борцов-революционеров желает сделать мокрых куриц. Боже упаси, не заденьте каким-нибудь словом Ивана Ивановича. Храни вас Бог – не вздумайте обидеть Петра Петровича. Спорьте друг с другом только с реверансами. Если бы социал-демократия (…) применяла беззубые, никого не задевающие слова, она была бы похожа на меланхолических пасторов, произносящих по воскресеньям никому не нужные проповеди». Другому сподвижнику он заявил: «Меня раздражает ваш дипломатический или, вернее, парламентский тон! Говорите же, ругайтесь, возражайте!»
Но вернемся в начало 1909 года. Нельзя не признать, что именно точка зрения Ильича была в той ситуации трезвой и правильной. Революционная война улеглась, вооруженное восстание в этой ситуации было бы обречено на провал. Следовало использовать все возможности для легальной работы, в том числе участие в деятельности парламента. Ленин не строил никаких иллюзий по поводу возможности большевиков направлять законодательную деятельность в Российской империи. Дума нужна была ему как трибуна для агитации, как средство донести большевистскую точку зрения до населения Российской империи.
В феврале 1909 года Ленин разорвал все отношения с Богдановым. На заседании Большевистского центра «радикалов» подвергли критике, Богданова исключили из фракции. Теперь, когда необходимости срочно собирать все силы не было, можно было позаботиться о чистоте рядов, о внутренней сплоченности и единстве большевистской группировки. Поэтому он легко шел на раскол. И большинство шло за ним. «Нет больше такого человека, который все двадцать четыре часа в сутки был бы занят революцией, у которого бы не было других мыслей, кроме мыслей о революции, и который даже во сне видит только революцию. Подите-ка, справьтесь с ним!» – с досадой говорил один из лидеров меньшевиков Федор Дан. Целеустремленность Ленина, его преданность делу и огромная работоспособность производили на окружающих неизгладимое впечатление.
Тем временем начались проблемы в семье. Мария заболела сначала тифом, потом аппендицитом. Владимир, очень любивший младшую сестру, всячески старался ей помочь, ухаживал, нашел хороших врачей. Однако и его собственное здоровье было не в лучшем состоянии. В конце концов семейству пришлось отправиться на отдых во французскую глубинку, в деревню. Здесь они провели пять недель.
Вернувшись, Ленин столкнулся с растущей оппозицией среди своих сторонников. Уход «радикалов» усилил позиции сторонников компромисса с меньшевиками. Было, в частности, принято решение сотрудничать с примыкавшим к меньшевикам Троцким, выпускавшим в Вене газету «Правда». Ленин был в ярости. В январе 1910 года в Париже прошел пленум Центрального комитета РСДРП, на котором был принят ряд решений, направленных против большевиков и лично Ленина. В частности, члены ЦК требовали ликвидировать Большевистский центр, прекратить раскольническую деятельность, закрыть газету «Пролетарий». Для работы в России создавалась Русская коллегия, что должно было ограничить влияние эмигрантов на работу партии.
А в семейной жизни назревали свои бури. В 1909 году Ленин познакомился с Инессой Арманд, приехавшей в Париж из России. Она была давней участницей революционного движения. Красивая, яркая, прекрасно образованная, она сразу же начала играть важную роль во фракции большевиков. Не менее важную роль она сыграла и в жизни Ленина.
Отношения лидера большевиков с Инессой Арманд на протяжении длительного времени притягивали к себе внимание любознательной публики. В советские времена говорить о любовной связи между Лениным и Арманд было фактически запрещено, однако это не мешало циркулировать упорным слухам. Начиная с конца 1980-х годов масштабы этой связи, наоборот, стали всячески преувеличиваться.
Ленин в Париже. 1910 год