Ленин. Спаситель и создатель

Это хорошо, да не очень, ибо теперь распутица, торцы мостовой обнажены от снега и впитывают в себя всякую гниль. Вы понимаете? Продуктом Сапожникова можно поливать целые улицы»[1172].

Профессор Михайловской артиллерийской академии Алексей Васильевич Сапожников (1868–1935) много работал в области изучения химии нитроцеллюлозы и бездымных порохов, а в 1912 году организовал в Петербургском институте инженеров путей сообщения первую в России лабораторию по изучению грибков – вредителей дерева. Сапожников тоже не покинул Россию, и в советское время у Сапожникова учились многие советские специалисты по различным отраслям химии…

Но выше приведено письмо Горького Ленину ещё и потому, что оно интересно вот чем… Писатель, деятель культуры спокойно адресуется к главе государства по вопросу о том, как нейтрализовать угрозу от, гм…, этого самого…

Факт, любопытный и поучительный сразу с нескольких точек зрения.

Уж не говорю о том, что обращаться с подобными вопросами к царю Николаю и думать нельзя было… Но показательно, что в новой России Ленина даже деятели культуры – если это были деятели действительно гуманистической культуры, а не производители «рафинада» «чистого искусства» – вовлекались в «производственный», так сказать, общественный процесс и не гнушались ставить любые вопросы, если их решение оздоровляло общественную атмосферу не только в переносном, но и в прямом смысле слова.

Горький вспоминал, что однажды, после того как Ленин слушал вместе с ним на квартире первой жены Горького – Екатерины Пешковой, сонаты Бетховена в исполнении Исая Добровейна, он признался, что готов слушать «Апассионату» каждый день. А потом, прищурившись и невесело усмехнувшись, прибавил:

– Но часто слушать музыку не могу, действует на нервы, хочется милые глупости говорить и гладить по головкам людей, которые, живя в грязном аду, могут создавать такую красоту. А сегодня гладить по головке никого нельзя – руку откусят, и надобно бить по головкам, бить безжалостно, хотя мы, в идеале, против всякого насилия над людьми. Гм-гм, – должность адски трудная![1173]

Это, конечно же, не придумано Горьким, Ленин, вне сомнений, так и сказал. И только полный духовный «глухарь» или безнадёжный социальный негодяй способны увидеть в этих его словах не великий, деятельный гуманизм Ленина, а некую жестокость или безразличие к людям.

В этих словах сквозит глубокая горечь по поводу того, что слишком часто и человеческая масса, и её «верхи» особенно, не очень-то желают жить как люди, а желают «просто жить»… И это означает для массы духовное прозябание, а для «верхов» – духовное разложение.

Ленин не был «добреньким» – эпоха ему этого не позволяла, ему приходилось быть нередко не социальным терапевтом, а социальным хирургом. Хирург же, если будет бояться крови и держать скальпель нетвёрдой рукой, вместо жизни принесёт смерть.

А Ленин – это жизнь.

И не просто жизнь, а умная жизнь, человеческая…

Тот же Горький, Ленина знавший хорошо, одно время после Октября 1917 года с Лениным жестоко разошедшийся, очень неумно и несправедливо обвинявший Ленина в своих «Несвоевременных мыслях», после смерти Ленина написал о Ленине на удивление верные строки – в очерке «Владимир Ильич Ленин»…

Нынешние «лениноеды» ехидно подчёркивают, что Горький не раз правил этот свой очерк, первая редакция которого относится к концу января – началу февраля 1924 года.

Горький действительно несколько раз возвращался к очерку «Владимир Ильич Ленин», который вначале назвал просто «Человек», и последние дополнения и правки помечены концом 1930 года. Но все дополнения носили не апокрифичный (то есть – вымышленный) характер. Горький вспоминал дополнительные подробности, вносил такие детали, которые полнее выявляли натуру Ленина… Наконец, Горький просто совершенствовал стиль изложения – для литератора дело обычное…

Так вот, Горький писал, что Ленин на острове Капри, наблюдая, как каприйские рыбаки осторожно распутывают сети, заметил: «Наши работают бойчее», и когда Горький засомневался, «не без досады» сказал: «Гм-гм, а не забываете ли вы России, живя на этой шишке?»

Владимир Ильич не забывал России нигде, и тот же Горький – явно не подлаживаясь под пафосный тон – свидетельствовал, что нередко подмечал в Ленине «черту гордости Россией, русскими, русским искусством», и что иногда эта черта казалась Горькому «странно чуждой Ленину».

Но всё верно – если человек не уважает себя, то он не будет уважать других. Если он не любит – искренне, безотчётно, на уровне перехвата дыхания в груди, свою национальную Родину, он не будет любить и свою планетарную Родину – Землю, человечество.

Пожалуй, космополитическая мировая Золотая Элита и потому так тупо, безжалостно кромсает и уничтожает сегодня природу и своеобразие планеты, что эта Элита чужда нормальному – не националистическому, а национальному – чувству Родины.