Ленин. Спаситель и создатель

«„Какой дурак арендатор будет затрачивать средства на образцовую постановку, – пишете Вы, – если его будет преследовать мысль о возможности экспроприации…“

Экспроприация есть факт, а не возможность…. До фактической экспроприации ни один капиталист не пошёл бы к нам на службу, в арендаторы. А теперь… почему бы им не пойти на договор: на 10 лет получишь доход недурной… Многие поколеблются. Если из 100 пятеро пойдут на опыт, и это недурно…»

Ленин имел в виду прежде всего российских капиталистов-эмигрантов, лишившихся собственности, но не лишившихся навыков управления делом. Вообще-то надежды Ленина на благоразумие бывших соотечественников не оправдались – охотников помочь новой России, вернувшись в неё, среди бывших хозяев не нашлось… Но сам подход интересен, как интересно и то, каким образом Ленин смотрел на проблему бюрократизма:

«Вы пишете:

„Самодеятельность масс возможна лишь тогда, когда мы сотрём с лица земли тот нарыв, который называется бюрократическими главками и центрами“.

Я хотя и не бывал на местах, но знаю весь этот бюрократизм… Ваша ошибка – думать, что его можно как „нарыв“ сразу уничтожить…

Это ошибка. Можно прогнать царя, – прогнать помещиков, – прогнать капиталистов. Мы это сделали. Но нельзя прогнать бюрократизм в крестьянской стране, нельзя „стереть с лица земли“. Можно лишь медленным, упорным трудом его уменьшать…

„Сбросить“ нарыв такого рода нельзя… Хирургия в этом случае абсурд…; только медленное лечение, всё остальное шарлатанство или наивность.

Вы именно наивны, извините меня за откровенность. Но Вы сами пишете о своей молодости…»

Ленин трезво отдавал себе отчёт в сложности будущего и далее ободрял в своём письме младшего товарища, говоря, что в борьбе против бюрократов после одной-двух неудач опускать руки рано.

Ленин честно предупреждал: «Бюрократы – ловкачи, многие мерзавцы из них – архипройдохи. Их голыми руками не возьмёшь…» Борьба с бюрократизмом в крестьянской и архиистощённой стране требует долгого времени…

В проекте содоклада Соколов ссылался на слова Энгельса: «Самым худшим из всего, что может предстоять вождю крайней партии, является вынужденная необходимость обладать властью в то время, когда движение ещё недостаточно созрело для господства представляемого им класса…»[1276]

Фактически, Энгельс сказал это о Ленине – он действительно вынужден был возглавить диктатуру пролетариата в крестьянской стране. То есть, по сути, в стране, которая ещё не созрела для диктатуры пролетариата.

Но как Ленин ответил Соколову?

А так: «На Энгельса ссылаетесь зря. Не подсказал ли Вам какой „интеллигент“ этой ссылки? Зряшная ссылка, если не хуже, чем зряшная. Пахнет доктринёрством. Похоже на отчаяние. А нам отчаиваться либо смешно, либо позорно…!»

Вот ещё один ответ на побасенки о том, что Ленин в начале 20-х годов якобы понял, что ничего-де у коммунистов не получается, разочаровался и был в растерянности… Но сам Ленин отвечает негодяям и клеветникам: «Нам отчаиваться либо смешно, либо позорно…!»

Другое дело, что к моменту написания письма Соколову Ленин вдоволь нахлебался бюрократизма советского образца, «творчески» воспринявшего все дурные традиции бюрократизма царского… В феврале 1922 года Ленин пишет заместителю Председателя Совнаркома А. Д. Цюрупе:

«Надо… выработать письменное положение о внесении и прохождении дел и проверять не менее раз в месяц, Вам лично, соблюдается ли оно, достигает ли цели, т. е. уменьшения бумажности, волокиты, большего обдумывания, замены наскоро напечённых декретов осторожной, длительной, деловой проверкой исполнения и проверкой опыта, установлением личной ответственности (у нас полная фактическая безответственность на верхах, …и саботажники этим великолепно пользуются…)

Посему:

2) Минимум заседаний…

3) Высшая экономическая комиссия… только для согласования (кодификации) и кратчайшей проверки…

Не для говорения.

Не для обсуждения.

…Вы должны… освободить себя от суматохи и сутолоки, кои всех нас губят…»[1277]

15 февраля 1922 года Ильич адресуется к замнаркома финансов Сокольникову с предложением «подыскать дюжины две-три (или хотя бы меньше, если наша проклятая бюрократическая машина не осилит такой „трудной“ задачи)» уполномоченных торгового отдела Госбанка с назначением для них «тантьемы пропорционально росту торгового оборота».